-- Прикажите, Александр Христофорович, если вас не затруднит.
Солнце заглядывает в камеру всего на час, сквозь решетку видно небо, облака. Во дворе крепости суета, крики команд, барабанная дробь.
Шаги конвоя в коридоре кажутся грохотом, вот они замерли возле дверей его камеры... Корсаков оглянулся. Загремели засовы, вошли дежурный офицер в парадном мундире в сопровождении трех солдат. В руках у них ружья с примкнутыми штыками. Корсаков застегнул мундир и, не глядя на солдат, вышел в коридор.
Полгода ожидания, неизвестности. Он устал ждать, пусть хоть что-то будет определено: смерть, так смерть, жизнь - так жизнь. У выхода из каземата его остановили, продели эполеты в галунные петли. Корсаков горько улыбнулся - в лучшем случае эполеты сорвут несколькими минутами позже, в худшем - снимут, вместе с головой.
На кронверке его уже поджидал строй солдат. Щурясь от июльского солнца, он огляделся. Чуть в стороне стояла группа офицеров в парадных мундирах. Показалась или нет: в небольшой толпе гражданских мелькнуло милое полузабытое лицо, светлые локоны вьются из-под шляпки.
-- ...по заключению Аудитариатского департамента, высочайше конфирмованному двенадцатого июля сего года, приговаривается...
Корсаков запрокинул голову, ловя последние лучи уходящего солнца. Сквозь шум в ушах он услышал то ли вздох, то ли стон толпы и успел разобрать последние слова приговора:
-- ...с лишением дворянства, сословных привилегий, чинов и наград, прав собственности и родительских прав, разжалованию в рядовые и отправке в дальние гарнизоны. К исполнению приговора приступить!
Ударила барабанная дробь, жесткие руки схватили Корсакова под локти. Поручик в вицмундире, кривясь бледным лицом, сорвал с плеч эполеты. Корсаков покачнулся. С него сдернули мундир, оставив в рубашке, бросили на колени. Краем глаза он заметил, как потупились офицеры, как отвернулся член следственной комиссии, генерал-лейтенант Александр Христофорович Бенкендорф. Поручик с усилием согнул над головой Корсакова клинок парадной шпаги. Лезвие со звоном лопнуло в его руках. Корсаков прищурился: попробовал бы ты сломать гусарскую саблю образца тысяча восемьсот девятого года, сопляк...
Все потеряно, кроме чести... и честь потеряна! Гром барабанов нарастал, давил, гнул к земле, захотелось зажать уши, повалиться на землю, чтобы не слышать, не видеть, не чувствовать ничего...
Грохот и крики ворвались в сон Корсакова. Приподнявшись на матрасе он ошалело огляделся.
Сквозь щели в забитых фанерой окнах, пробивались солнечные лучи, на полу от сгоревших свеч остались белесые лужицы, похожие на кляксы. Кто-то орал во дворе начальственным баритоном, не подбирая выражений..
-- Я запалю этот змеюшник к чертовой матери с четырех сторон! Чтобы и следа не осталось! Где она?
За ширмой засуетились.
-- Кто это разоряется? - спросил Корсаков.
Анюта, в одних трусиках, подбежала к окну и посмотрела сквозь щель во двор.
-- Господи, это папа! Как он меня нашел?
-- Что, родитель собственной персоной? - усмехнулся Корсаков. - Пришел вызволять дщерь непутевую из цепких лап наркоманов и извращенцев?
В дверь квартиры заколотили ногами.
-- Открывай! Открывай, пока дверь не сломали!
-- Что же делать, что делать-то? - Владик заметался по комнате, пытаясь на ходу натянуть джинсы.
-- В окно прыгай, - посоветовал Корсаков, не вставая с матраса.
-- В окно? - Лосев подскочил к окну, подергал фанеру, потом, опомнившись, возмущенно посмотрел на Игоря,- ты что, спятил? Буду я ноги ломать.
-- Так и так сломают, - Корсаков пожал плечами.
-- Не имеют права, - неуверенно возразил Владик.
-- Ха, ты моего папашу не знаешь, - сказала Анюта.
-- Что, крутой?
-- Что есть, то есть, - вздохнув, подтвердила девушка.
Слышно было, как с грохотом слетела с петель дверь на лестницу.
-- Где они?
Дверь в комнату распахнулась, ударив метнувшегося за ширму Лосева. Мужчина лет сорока с красным от ярости лицом, ураганом ворвался внутрь, дико огляделся. Он был в дорогом костюме с измазанным известкой рукавом - видно приложился к стене в подъезде. Очки в тонкой золотой оправе криво висели на мясистом коротком носу. Следом вбежали накачанные ребята - то ли охрана, то боевики, что, в сущности, одно и то же.
Мужчина отшвырнул ширму, она порхнула через всю комнату и накрыла все еще лежавшего на матрасе Корсакова. Лосев, в джинсах и кое-как застегнутой клетчатой рубашке, выступил вперед. Анюта, в трусиках и майке, жалась за его спиной.
-- Это возмутительно, - дрожащим голосом начал Владик, - я не позволю...
Мужчина в очках вдруг сник и устало показал на него своим охранникам.
-- Разберитесь.
Один из них, похожий на комод парень с татуированной шеей, всадил кулак Лосеву в живот, второй качок тут же огрел Владик по затылку и тот, сложившись пополам, рухнул на пол. Анюта бросилась вперед, вытянув пальцы и визжа, как сумасшедшая.
-- Оставьте его, скоты.
Ее схватили за руки, стараясь держать крепко, но не причинять боли. Она извивалась, пыталась пнуть коленом, ударить головой.
-- Прекрати немедленно, - сурово сказал мужчина, морщась от ее криков, - посмотри, на кого ты похожа, как ты себя ведешь?
-- Это ты как себя ведешь? - завизжала Анюта, - ты думаешь, если денег вагон, то все можно?
-- Не все, но почти, - назидательно подняв палец отозвался мужчина. Уведите ее, а с этими я сейчас разберусь.
Анюта видимо хорошо знала, что в устах папочки значило обещание разобраться.
-- Нет, не надо. Я пойду с тобой, только не трогай их. Они - художники.
-- Вот этот художник? - папа подошел к лежащему на полу Владику и брезгливо тронул его носком ботинка, - встать! - неожиданно заорал он, багровея.
Лосев поднялся, опираясь рукой о стену. Лицо его было серым, изо рта текла слюна, дышал он с трудом, с всхлипом всасывая воздух.
-- Нельзя ли потише? - попросил Корсаков, пытаясь выбраться из-под ширмы.
Папа, не обращая на него внимания, брезгливо взял Лосева за рубашку двумя пальцами и подтянул к себе.
-- Это он художник? Это с ним ты спала? Или с обоими сразу? - он метнул косой взгляд в сторону ворочавшегося на матрасе Корсакова.
-- Вы мне льстите, папа, - пробормотал Игорь, пытаясь завязать ботинки, - мои лучшие годы давно позади.
-- Молчать! - рявкнул мужчина, и, обернувшись к дочери, спросил с горечью, - для этого я тебя кормил-поил, холил-лелеял? Ночей не спал...
-- Бляди тебе спать не давали и рулетка, - Анюта, вывернувшись из рук телохранителей, бросилась к Владику. Ее снова поймали, оттащили к двери.
-- ...для того за границей училась, чтобы с патлатыми спидоносцами на помойке жить? - продолжал монолог папа.
Корсаков фыркнул - папа напомнил ему короля Лира в исполнении Юри Ярвета, когда тот обличал неблагодарных дочерей. Мужчина взглянул на него и дернул щекой - погоди, мол, и с тобой поговрим.
В дверях показался еще один мордоворот.
-- Александр Александрович, там менты из местного отделения подъехали.
