– Предупреждаю тебя, Гэри, оставь меня в покое. Гэри откинул голову назад и захохотал.
– Боже, это жутко впечатляет, Кэтлин. Ты предупреждаешь меня? Я должен затрястись от страха?
– Если у тебя хватит ума, – спокойно ответила она. И в ту же секунду смех полностью исчез из его глаз.
Кэтлин инстинктивно поняла, что если собирается выиграть это маленькое сражение, то не должна выказать ни капельки страха.
После невыносимо долгой паузы он оттолкнул ее так, что Кэтлин едва устояла на ногах, в последний момент успев вцепиться в ручку кресла.
– Ну и дьявол с тобой! А то я не знаю, что все это и яйца выеденного не стоит.
Облегчение омыло ее, словно благостная океанская волна во время прилива. Она сделала это! Она нарушила порочный круг, в который ее толкнули много лет назад против воли. Впервые за все эти годы Кэтлин боролась с ним и победила его. Она победила!
Гэри снова повернулся к ней.
– Тебе следует что-то предпринять насчет Хизер, – равнодушно произнес он, словно ничего не произошло.
Кэтлин выпрямилась, усилием воли заставив ослабевшие колени не подгибаться.
– А я думаю, что это тебе следует что-то предпринять насчет Хизер.
– Ну уж нет! Это тебе приспичило отрывать девочку от родных мест и везти бог знает зачем сюда. Скажешь ей, что она не может жить со мной.
– Почему это? Она ведь и твоя дочь.
– Но я никогда не хотел ни одну из них. Ребенка, которого я хотел, ты убила.
Атака была столь неожиданной и безжалостной, что Кэтлин чуть не обезумела. Она смотрела на него, а сознание в это время автоматически защищалось, пытаясь закрыться от всего туманной пеленой. Ей наконец стало ясно. Она вовсе не выиграла. Он все еще держал козырную карту, против которой у нее никогда не было сил бороться.
– Что же все-таки произошло в тот день, Кэтлин? – произнес он жалящим голосом. – Кевин заплакал, а ты не сочла нужным подойти? Или слегка помогла ему перебраться в его маленькую могилу?
Кэтлин закрыла глаза и помотала головой.
– Нет! – прошептала она; кошмар случившегося много лет назад ожил перед глазами. – Он умер от детского синдрома грудничков. И следователь подтвердил это.
– Именно в этом ты и постаралась убедить всех и каждого. Только не меня. Я-то знаю правду. Ты убила моего сына. Ты хотела снова завоевать мое сердце и не придумала ничего иного. Ты убила своего собственного ребенка!
Эмоции, спрятанные где-то в самых темных и дальних уголках души, вырвались вдруг на волю и взорвались подобно вулкану. Захваченная нестерпимой болью, Кэтлин даже не сознавала, что это именно она вопит «Нет!» снова и снова. Она бросилась на источник своих мучений и дико замолотила кулачками по его груди.
Кэтлин не видела, как дверь распахнулась – и Коди влетел в комнату, силой оттащив ее от мучителя. Он прижал ее к себе, шепча ласковые слова и пытаясь успокоить.
Она не сознавала ничего, кроме жгучей боли, которая, казалось, прожгла ее душу насквозь.
Коди покрепче прижал к себе Кэтлин, почувствовав, что ее снова затрясло. Он сидел, прислонившись к изголовью кровати, а она свернулась клубком и прижалась к нему, словно Коди мог защитить ее от мучивших демонов.
Но правда состояла в том, что еще никогда он не чувствовал себя столь бесполезным. Коди не мог спасти ее от врага, которого не видел. Ух, с каким бы удовольствием он сейчас добрался до шеи Гэри! Но Джон мудро вытолкал того из комнаты и, вероятнее всего, из дома. После того, что Джон и Коди увидели собственными глазами, Гэри поступит мудро, если будет держаться подальше от ранчо.
Коди закрыл глаза и прислонил голову к стене. Он чувствовал себя отвратительно. Но все равно не собирался покидать Кэтлин, пока той не станет лучше.
– Ты, наверное, подумал, что я совсем трусиха?
– Нет, милая, это неправда.
– Я пыталась дать ему отпор. И даже в какой-то момент подумала, что победила. – Она грустно рассмеялась. – Боже, какая же я дура! Я не могу победить его. Не могу.
Коди еще крепче обнял ее, не зная, что на это ответить.
– Я не убивала моего ребенка. Я не способна на такое.
– Я знаю. Расскажи мне, как все случилось. Кэтлин набрала полную грудь воздуха и решилась.
– Его звали Кевин, ему исполнилось бы в октябре этого года пять лет. Он был таким красивым ребенком. Родив его, я, можно сказать, впервые осчастливила Гэри.
Кэтлин замолчала и нервно затеребила пуговку на рубашке Коди. Она то расстегивала ее, то застегивала.
– Гэри отдал сыну столько внимания за два месяца его жизни, сколько не перепало девочкам и за десять лет.
Ее голос дрогнул, и Коди прижался к ее лбу щекой.
