высокоранговость может успешностью у мужчин не сопровождаться. Для того, чтобы быть действительно успешной, такая ВР женщина должна демонстрировать признаки повышенной сексуальной доступности, хотя бы иллюзорные. Часто это выражается в беззастенчивости в обсуждении сексуальных тем, демонстрации повышенного интереса к сексуальной стороне жизни. Очевидно, что обладая повышенным успехом у комплиментарного пола, такие люди очень скоро набираются большого опыта в этих вопросах, что дополнительно усиливает их успешность. Как следствие этой успешности, также нередко развивается способность не влюбляться в заинтересовавшего их партнера, что позволяет им владеть ситуацией сколь угодно долго, ибо как мы знаем, взаимная любовь как правило не может быть очень длительной. С другой стороны, эта холодная, и нередко злонамеренная расчётливость в отношениях – одна из причин, дающих основания характеризовать этих людей нелестными определениями «стерва» и «мерзавец». Вместе с тем, очень важно подчеркнуть, что стервы и мерзавцы – лишь подмножество сексуально и брачно привлекательных женщин и мужчин. Ведь высокоранговость, и прочие факторы привлекательности могут быть выражены и в менее отталкивающих формах.
Как вы думаете, почему все мировые религии так упорно призывают ограничить половую жизнь строго рамками законного брака?
Кроме очевидных экономических причин, в настоящее время уже не вполне актуальных; кроме необходимости ограничения «накала страстей» и агрессивности на сексуальной почве, есть еще одна причина, по которой общество и по сей день остаётся объективно заинтересованным в таком ограничении. Это – необходимость задания позитивного направления полового отбора.
Очевидно, что принимая решение вступить в законный брак, даже самый пустоголовый человек подходит к выбору партнёра всё же более расчётливо и рассудочно, чем он же, вступая в мимолётную внебрачную связь. Тем более это характерно для людей хоть сколько-то ответственных и мыслящих. Другими словами критерии выбора возможного родителя своих детей в первом и втором случае будут существенно различны, а стало быть направление половой селекции человечества как вида – тоже.
Как мы уже не раз подчёркивали, в интересах позитивной социальной эволюции людей как вида как раз полезен выбор рассудочный, предполагающий отбор по критериям гуманистичности, альтруизма, интеллекта, толерантности, трудолюбия и тому подобным качествам; эмоциональный же выбор может вернуть нас назад, в первобытные порядки, так как инстинктивные критерии сильно от социальной эволюции отстали.
Полагаю, что в ходе предысторической и исторической социальной эволюции человечество в лице наиболее мыслящих его представителей давно угадало нежелательность «самотека» в деле выбора брачных партнёров, как процесса, способствующего социальной деградации общества. Однако оно до сих пор не могло предоставить хоть сколь-нибудь убедительных рациональных доказательств этого. Все аргументы в пользу ограничения половой жизни рамками брака сводились в конце концов к тезису о богоугодности целомудрия. Вплоть до сравнительно недавнего времени этого было достаточно – иерархический авторитет Бога и влияние веры на культуру были очень сильны, и дальнейших разъяснений не требовалось. Но в наше время, совершенно обоснованная обеспокоенность служителей веры нынешней половой свободой уже не находит былого понимания в умах – рациональных аргументов у них по-прежнему нет. К тому же предлагаемая система ограничений весьма и весьма неоптимальна (вследствие её эмпиричности и незнания естественнонаучного базиса) – некоторые из этих ограничений явно ошибочны илм чрезмерны, что дополнительно снижает её привлекательность.
Однако необходимость в каком-то регулировани (или саморегулировании) половой свободы по прежнему объективна, и поскольку былое влияние веры на повседневную жизнь людей уже не вернуть, то нужно искать иные способы убеждения и пропаганды.
А не выдумали ли вы это всё лишь затем, чтобы оправдать мужскую неверность?
Этологов часто обвиняют в том, что они якобы оправдывают многие инстинктивные проявления поведения человека. В частности, долгое время этологов обвиняли в оправдании расизма за объяснение расовой неприязни действием инстинкта этологической изоляции видов. На деле же ни один этолог и близко этого не имел в виду. Объяснить – вовсе не то же самое, что оправдать! Ведь никто не подозревает следователя в сочувствии к преступнику за объяснение мотивов его преступных действий. Думается, что в данном случае в массовом сознании срабатывает сколь же старый, столь же и ложный стереотип – «
Всё вышесказанное в полной мере относится и к объяснению мужской неверности инстинктом сексуальной экспансии.
Почему вы так упорно путаете любовь с физиологией? Я полагаю, что любовь – это чувство, ей чужды всякие гормоны и инстинкты, об них никто не думает, когда влюбляется.
А собственно, никто и не спорит с тем. что любовь – это чувство. Это и для нас в первую очередь чувство! Чувство, которое может быть исключительно сильным, всепоглощающим и прочая и прочее. Вся разница состоит в том, что нас интересуют причины. И опять же соглашусь, что практически никто, влюбляясь, не думает о гормонах и инстинктах. Но разве для того, чтобы забеременеть, нужно думать об овуляции? Некая женщина может и слова-то такого не знать, но это повод для того, чтобы отрицать наличие овуляций у этой женщины, и не повод для отрицания повышенной влюбчивости именно в течение этих 2-3 дней месячного цикла. Незнание законов природы не отменяет их действия.
Но сущность наших разногласий гораздо глубже этих простых рассуждений, и восходит она ни больше ни меньше – к основному вопросу философии – к вопросу об идеализме и материализме. Я отнюдь не намерен отрицать здесь правомерность идеалистического взгляда на предмет (оставим это философам), я хочу лишь обратить внимание на его концептуальную несовместимость с материалистическим. Или-или. Или мы будем полагать первичным дух, идею, чувство, а материальный мир – порождением наших ощущений, или наоборот, ощущения – проекцией материального мира. Можно (вслед за И. Кантом) полагать любовь чем-то в принципе (априори) непознаваемым, подобно тому как полагаются непостижимыми помыслы Божьи, и неисповедимыми пути Господни, а стало быть само намерение их постичь – это уже крамола и ересь; а можно тем не менее пытаться отыскивать материалистическую подоплёку возникновения и развития этого чувства.
В первом случае мы будем благоговейно рассматривать лики и образы любви, характер и яркость переживаний, причудливые извивы судеб, а возникновение её сочтём чем-то сверхъестественным, и вообще говоря, неинтересным; во втором случае мы будем занудно копаться в органических и психических причинах её возникновения – должном гормональном фоне организма, наличию потенциального партнера, отвечающего тем или иным критериям, степени влияния воспитания и традиций, условиям запуска биохимических процессов, собственно и вызывающих у человека специфические любовные ощущения. Ваше же глубокое отвращение к подобному копанию – лишь отражение вышеупомянутой концептуальной несовместимости, и наверное пытаться убедить вас в полезности и важности научных исследований любви бессмысленно. Можно лишь посоветовать вам просто не читать научных статей на эту тему. Особенно – перед обедом…
Чем, по вашему мнению, отличаются любовь и влюблённость?
Паниковский никогда не опускался до воровства.
Он Крал. Нет, нет – не Воровство! Но Кража…
В сущности ничем. Да, есть широко распространённое мнение, что любовь – это нечто прекрасное, возвышенное и «правильно- настоящее», а влюбленность – это вроде как суррогат правильной любви. Но чем конкретно «подделка» отличается от «подлинника» так никто внятно сказать не может. Кроме разве что одного признака, метко
