Горожане зашевелились, переставляя стулья и кресла, но вблизи стола и приподнятой на уровень человеческой груди жаровни имелось слишком мало места для всех желающих.
— Мардук сближается, — заглянув в астролябию, облизнул пересохшие губы дю Тозон. Он выпрямился, оглянулся на собравшихся купцов, торопливо пояснил: — Наверное все вы, образованные люди, знаете, что обращение обычных металлов в благородные возможно с помощью философского камня. Высокообразованные ученые многих стран годами бились над получением этого вещества, пока, наконец, в последние годы великий итальянский исследователь Леонардо Фибаначи не пришел к выводу, что в его состав должно входить семя одного растущего далеко на востоке, между Московией и Хиной, на границах малоизвестного Китая растения, дифинбаха каладиума. Местные правители цепко держатся за эти обладающие большой врачебной и химической силой семена, не продавая их ни за какое золото. За один только взгляд на них иноземцу полагается смертная казнь, а китайца ослепляют на месте. Однако несколько лет назад одному генуэзскому купцу, много лет прожившему в астраханской орде, удалось привезти некоторое количество этих драгоценных семян в Рим. С величайшей осторожностью мы с великим Берегуччо Ваноччо измельчили их и произвели сухую возгонку, получив некоторое количество активного элемента, каковой, будучи разведенным в растертом карокском мраморе и смог производить необходимое воздействие на свинец, превращая его в золото в минуты активности его покровительницы Азиды, определяемой по моменту пересечения линии Ориона планетой Mapдук.
Французский дворянин опять на несколько мгновений прильнул к астролябии, удовлетворенно кивнул:
— Осталось совсем немного. Вот-вот можно будет начинать. Хочу добавить, мсье, что алхимические научные опыты не имеют никакого отношения к колдовству или дьявольским силам. Я специально просил пригласить сюда местного аббата, дабы своими молитвами он исключил всякое влияние Нечистого на предстоящие трансмутации.
— Покамест никаких признаков присутствия здесь Диавола я не наблюдаю, — громко и уверенно произнес человек в кардинальских одеждах, заставив вздрогнуть всех присутствующих.
Анри дю Тозон подхватил кованную железную чашу с отверстиями для надежного захвата ее клещами, поставил прямо в жаровню, потом небрежно кинул на столешницу бесформенный свинцовый слиток, похожий на смявшуюся после попадания в стену мушкетную пулю. Слиток тут же пошел по рукам, а барон в последний раз вгляделся в небо.
— Пора! Мардук коснулся линии Ориона, — он протянул руку к столу, растерянно поводил ею в воздухе: — где свинец?
— Простите, барон, — один из зрителей вернул подопытный образец.
Дю Тозон бросил кусок тяжелого металла в чашу и принялся привычно работать мехами. Над жаровней взметнулись искры, угли налились светло-бордовым цветом. Вскоре поверхность лежащего внутри слитка подернулась белесой паутинкой, он начали медленно проседать вниз, почти одновременно поверхность его сгладилась — и вот уже в чаше плещется озерцо расплавленного металла.
— Сейчас, торопиться нельзя, пусть согреется, — негромко произнес ученый. — Еще немного… Кажется, пора…
Он стремительно повернулся к столу, выдвинул из-под него изящную расписную шкатулку сандалового дерева, приподнял крышку, ухватил кончиками пальцев щепотку серого порошка, тут же закрыв драгоценное вместилище измельченного философского камня, а затем растер щепоть над раскаленной чашей. Поверхность свинца покрылась множеством мелких искорок, вновь появилась белесая патина, но алхимика это ничуть не смутило:
— Сейчас, нужно только размешать камень в свинце, — он погрузил в чашу деревянную палочку, произвел несколько торопливых вращательных движений, затем отшвырнул деревяшку в сторону, схватился за клещи. — Сейчас, сольем шлак…
В специально приготовленную глиняную плошку пролился голубоватый свинец, барон вернул чашу на угли, схватил следующую из десятка заготовленных палочек, принялся помешивать.
— Процесс идет, идет…
Сгорая от любопытства и возбуждения, горожане начали подниматься со своих мест стараясь заглянуть в чашу. Внезапно деревяшка, которую ученый держал в руках вспыхнула! Дю Тозон отдернул руку, припечатал упавшую на пол палочку ногой, подхватил чашу и опрокинул ее над железным столиком. В специальную продольную впадину на его поверхности потек сверкающий новорожденной желтизной металл: золото!
— Уф, — с облегчением промакнул лоб белоснежным кружевным платочком француз. — Каждый раз удивляюсь окончанию опыта трансмутации; получилось! Из трех унций обычного свинца нам удалось изготовить около двух унций чистого золота.
Барон щедро полил полоску жидкого металла из кувшина с водой, подождал, пока развеется взметнувшийся в воздух пар, подковырнул получившийся брусок кончиком ножа и широким жестом отдал публике. Опытные к обнаружению подделок купцы склонились над образцом, а довольный собой француз, поймав восхищенный взгляд Регины, сложил руки на груди и присел на краешек стола.
— Золото! — после старательного изучения: ощупывания, обнюхивания, покусывания и потирания бруска признали горожане. Полоска алхимического металла вернулась на стол.
— Это самое поразительное зрелище, которое я только видел в своей жизни, господин барон, — придвинулся к ученому грузный торговец, пояс которого украшала массивная золотая цепь. — Но, может быть, вы использовали некий не совсем обычный свинец?
— Вы же осматривали свинцовый слиток, — напомнил ему дворянин. — Чем он отличался от всякого другого, из которого отливают пули и печати?
— И тем не менее, — губы торговца расплылись в самодовольной улыбке, — было бы интересно знать, получится ли золото из свинца нашего, гапсальского. Я тут совершенно случайно отсыпал к себе в карман немного дроби из приготовленного к отгрузке бочонка.
С этими словами купец запустил пухлые пальцы к себе в поясной карман и выгреб оттуда пригоршню мелких сизых шариков.
— Право, не знаю, — барон шагнул к астролябии, прищурился на небо. — Мардук уже уходит с линии Ориона.
Француз торопливо метнулся жаровне, схватил клещами чашу, старательно выбил ее о край железного столика, кинул назад на тлеющие угли, снова приник к астролябии:
— Мардук уходит. Не успеем… Ох, не успеем.
— Получается, господин барон, — победно оглянулся на собравшихся купец, — что золото-то у вас получается только из своего, заранее приготовленного свинца. А из чужого никак…
— Да что же вы стоите! — раздраженно перебил его алхимик. — Мардук уходит! Кидайте скорее вашу дробь на жаровню, может еще успеем.
Дю Тозон принялся старательно работать мехами, заглядывая в чашу. Дробь не плавилась. Он кинулся к астрономическому инструменту, затаив дыхание, прицелился в сверкнувшие между разошедшимися облаками звезды, снова взялся за меха. Наконец свинцовые дробинки начали тонуть в поднимающейся снизу поверхности металлического расплава.
— Главное, это успеть нагреть тигель до нужной температуры, пока Мардук еще не ушел с линии, — сообщил он. — В холодном металле процесс трансмутации не пойдет. Сейчас, еще немного…
Он облизнул свои тонкие губы, прекратил работать мехами,
