Тропу, по которой они бежали от стража, Олег еще не забыл. Сперва наверх, к поваленной ветром березе, где Любовод прятал свои сокровища в первый раз, потом через темную влажную низину. За ней — невысокая гряда, новая низина. Вечером он вышел аккурат к кострищу, возле которого вместе со спутниками делал первый привал, — и здесь же остановился на отдых в этот раз, намереваясь хорошенько, на пару дней вперед выспаться.
Поставленную задачу удалось выполнить в полной мере: лег он еще засветло, а проснулся, когда солнце поднялось довольно высоко. Перекусив вяленой рыбой — все копчености кончились, пока он сидел в засаде под орешником, — ведун двинулся дальше, поминутно, чтобы не подставиться монстру по глупости, повторяя новое имя:
— Владимир, Владимир, Владимир, Влади… Так быстро?
Медный страж, как оказалось, находился от прежней стоянки всего в одной версте, чуть не сразу за каменной грядой, отделяющей эту долину от следующей. Середину почему-то казалось, что они бежали от чудовища верст двадцать, если не больше. Подобный античному изваянию, воин из черной бронзы стоял в той же позе, в которой был оставлен — голова направлена в сторону горной гряды, зажатый в правой руке меч опущен к земле, в глазах — все та же мертвенная темнота. Правда, под щекой какая-то пичуга успела свить гнездо, а между телом чудища и ближним деревом простерлась густая белесая паутина.
— Владимир, Владимир, — словно заклинание повторяя свое новое имя, ведун подошел к воину на расстояние вытянутой руки с зажатым в ней мечом. Медный страж не дрогнул. Либо действительно не узнал, либо понимал, что не дотянется. — Ох, грехи мои тяжкие… Владимир, Владимир, Владеющий миром… — И он сделал еще шаг вперед.
Страж все равно не шелохнулся.
— Ну что же, — облегченно перевел дух Середин. — Будем надеяться, что это не батарейки у него сели. Иначе окажется, что купался я совершенно зря. — Он отмерил от медного воина шесть шагов, раскидал листья, провел рукой по земле, нащупывая шляпки гвоздей. — И зачем же я их так старательно прятал?
Утешало то, что земляное пятно, на котором остались следы монстра, было совсем небольшим, и рано или поздно гвозди, удерживающие след, должны были найтись.
— Ага, вот и первый!
Он ухватил пальцами квадратную шляпку, дернул — и успевший изрядно заржаветь гвоздь оказался в его руках. Второй должен был находиться во втором следе, примерно в метре от первого. Ведун перешел дальше, раскидал листья — и почти сразу увидел выпирающий из перегноя штырек:
— Ну, малыш, иди сюда.
Он рванул гвоздь из земли — и в тот же миг медный страж повернулся на месте и размеренно зашагал на север, чуть левее от горной гряды.
— Вот теперь точно обошлось, — спрятал гвозди в поясную сумку Олег. — Не узнал. Однако впереди меня ждут тяжелые деньки…
Медный страж вел себя спокойно и уверенно. Двигался размеренным шагом, глядя прямо перед собой и вертикально держа меч согнутой в локте рукой. Голова его ни разу не отклонилась от северного направления, в то время как корпус иногда поворачивался, когда приходилось огибать встреченные валуны, перебираться через лесные завалы либо скальные гряды. Лужи монстр всегда пересекал по прямой, вброд, иногда просто погружаясь в воду, иногда пробивая канал в густой тине или рыхлом торфе. Порой он уходил при этом в трясину с головой — но спустя некоторое время неизменно вырастал у противоположного берега. Ведун на подобные подвиги не решался и обходил встречные озерца и топи вокруг, благо все они располагались в серединах круглых или овальных низин, окруженных скальными взгорками. В остальном поспевать за стражем, шагающим со скоростью сонного крестьянина, труда не составляло. Во всяком случае, в первый день. И в первую ночь. Никаких отдыхов бронзовое чудище не признавало и шагало непрерывно, днем и ночью, в обед и полдник, на рассвете и на закате.
На второй день Олег начал подумывать, что отомстить предателю медный страж может и без него, а утром третьего ведун уже еле волок ноги. Однако останавливаться после столь долгого преследования было бы глупо, и, пока силы еще оставались, Середин продолжал тащиться метрах в ста за золотисто-зеленой спиной. Золотистой — из-за медного сплава, а зеленой — из-за налипшей тины.
— Вот ведь красавчик будет, когда в кладовку свою вернется! Хотя на обратном пути ему реку придется пересекать. Она отмоет.
Медный страж поднялся на очередной взгорок, с треском проломился через заросли малины — и Олег услышал невнятный истошный вопль. Меч в руках стража переместился из положения на уровне пояса вверх, явно приготовленный для удара, и Середин понял, что магическая ищейка привела его именно туда, куда нужно.
— А-а-а-а!!! Помогите! Нет, нет! Я не хочу! — Вопил, разумеется, Будута. Его звонкий голос Олег узнавал уже без труда.
— Мудрый Аркаим! Смотри! — Это уже, кажется, подал голос Любовод. Наверное, указывал на нежданного гостя.
— Алла-ха, отрои, ха, хах. Отрои!
А у правителя отверженных, судя по всему, супротив стража имелись некие тайные слова!
Олег рванул из ножен саблю и ринулся вперед, забыв про усталость. Перемахнул гребень вытянутого холма, сбежал вниз, к костру, возле которого и находились все, кого он так долго искал. Мудрый Аркаим, сменивший свой халат на скромную серую рясу, но в шапочке с крупным кристаллом горного хрусталя на лбу, стоял на пути стража, вскинув руку, и читал заклинание. Заклинание действенное — монстр двигался все медленнее и медленнее, словно попал в вязкое желе. Будута выжидал на краю полянки, готовый к бегству, Любовод, положив ладонь на рукоять меча, стоял возле костра перед испуганной Урсулой.
— Привет, приятель, — оскалился на него Середин, скинул мешок и перебросил щит из-за спины в руку. — Не ожидал увидеть? Думал, продал — и все, с концами? Самоцветов тебе захотелось? За самоцветы продал, паскуда?!
Новгородец увернулся от удара сабли, отскочил:
— Как продал, кого?
— Меня продал! Бросил одного, чтобы рабыню Аркаиму сбагрить!
— Да ты… — Опять отскочил купец и, поняв, что и вправду рискует, выхватил оружие. — Не было…
— Не было? — Клинки, звякнув, скрестились. — Кто меня ждать у старого лагеря обещал? Кто? И где ты был? Лжец! Урсулу колдуну продал, меня предал, сбежал…
Олег сделал выпад, метясь Любоводу в живот, но тот ловко отвел удар мечом, попятился на пару шагов, положил клинок на изгиб локтя.
— Не вынуждай меня, друже… Мы ведь тебя честно дожидались. Ты сам отстал.
— Я отстал?!
Ведун снова ринулся вперед. Его выпад в голову купец отразил — но удар ребром щита чуть не переломил ему руку выше локтя, новгородец чудом успел отпрыгнуть, пошел по кругу, помахивая мечом и не давая противнику примериться для нового выпада.
— Ты отстал! Сзади шел, все видели. Еще подгонять пытался. А потом отстал куда-то. Мы ждали почти весь день. Но ты так и не пришел.
— Лжешь! — опять рванулся к нему Середин, но купец просто отбежал и заскользил вдоль края поляны, не давая прижать себя к кустарнику.
— Это ты обезумел тут совсем! Тебя все видели, все! Урсула, скажи!
— Видели, господин! тут же подтвердила не вольница. — Ты молчал все время. Но рукой махал, чтобы шли. А как рассвело, пропал куда-то. Я звала, искала… — Она вдруг
