Некоторые машины летали, некоторые ползали, и все они колотили людей манипуляторами и грозились, что сделают из нас батарейки.
Тогда мы и сбросили на них атомные бомбы.
Все машины от этого сразу перегорели. Зря мы их боялись на самом-то деле.
Плохо только то, что озоновый слой от атомных бомб начал разрушаться, и солнышко стало очень больно жечь. От атомных бомб и солнечного излучения микробы и вирусы быстро мутировали, и появилось много новых страшных болезней. Но потом озонового слоя совсем не стало, и все вирусы и микробы очень быстро померли. Так что многие считают, что озоновый слой разрушился крайне удачно.
Все люди, которые к тому времени остались, после этого стали не белыми, не желтыми и не черными – а такими как сейчас, зелеными. И сразу перестали воевать из-за цвета кожи.
Ну, разве что самую чуточку – светло-зеленые с темно-зелеными…
Голода мы уже не так боялись, потому что людей стало гораздо меньше. К тому же те ученые, которые еще остались, все-таки довели до конца свои генетические эксперименты. Еды от этого не прибавилось, потому что экспериментировать на животных ученым запретили. Зато люди стали меньше размером, и еды им требовалось немного.
А солнышко – да, оно пригревало все сильнее. Земля стала гореть. Но тут, по счастью, прилетел астероид и упал в Тихий океан. Волны прокатились такие, что все пожары сразу погасли. А пепел поднялся в воздух, повис там и вполне заменил озоновый слой. Жалко, конечно, что солнышка теперь совсем не видно, только пятно сквозь тучи светит…
Зимы, конечно, с тех пор очень холодные. Но поскольку по всей Земле после падения астероида стали извергаться вулканы, то мало-помалу все наладилось.
Вот тут как раз и прилетели злые инопланетяне. Как оказалось, астероид на нас тоже они сбросили – чтобы напугать.
Вначале инопланетяне стали хватать мужчин и заставлять их работать в рудниках. Но оказалось, что ни один мужчина больше не может поднять лопату. Тогда злые инопланетяне принялись кусать маленьких детей. Но выяснилось, что с тех пор, как мы стали зелеными и маленькими, мы стали еще и ядовитыми.
Особенно дети.
Тогда инопланетяне потребовали отдать им всех наших женщин. Мы, конечно, протестовали, но женщины сами собрались и всей толпой пошли к инопланетянам…
Вот тогда они и улетели. Все, кроме тех, которые сошли с ума, когда увидели наших женщин… не надо плакать! Ты же знаешь, мама выходит из пещеры только в темноте!
Всяких мелких глупостей вроде увольнения с работы или воровства мы тоже перестали бояться.
Во-первых, никто теперь не работает. Во-вторых – воровать у нас нечего.
Про то, что соседи о нас плохо подумают, мы и вовсе печалиться перестали! Кого волнует мнение этих тупых злобных светло-зеленых?
Ну а насчет коварного диктатора, который установит тиранию, бояться просто смешно. Ты же знаешь, что если кто-то вырастет чуть выше других или станет чуть умнее – мы все вместе тут же идем его бить. Даже светло-зеленых готовы позвать на помощь.
Так что с тех пор, внучек, мы перестали бояться. Стали очень смелыми – и больше не плачем, даже увидев страшную лягушку…
Вытри-ка слезы, а дедушка возьмет свое копье, и мы пойдем на нее охотиться. Ты, внучек, пойдешь впереди, потому что маленький и сильно ядовитый. Я сзади, с копьем.
А ночью мама приготовит лягушку для всего племени.
При условии, что он – черный…
– Хороша? – спросил Денис.
Доминик обошел вокруг машины. Пнул колесо. Открыл дверцу, плюхнулся на место водителя, посидел немного. Вышел и кивнул:
– Ничего. «Фиат» – лучше.
Денис не обиделся. В глубине души (а честно говоря, не очень-то и глубоко пришлось бы копать) он признавал, что «Фиат-Стелларс» мощнее, надежнее и симпатичнее «Лады-Шторм».
– Фиат в два раза дороже, – сухо сказал он. – А это – бедная планета. «Фиаты» для них излишняя роскошь.
Доминик добродушно улыбнулся:
– Да, да… Это бедная планета. «Лада» – хорошая машина. Только зачем их привезли так много?
Денис вздохнул, вытер пот со лба. Они стояли в огромном ангаре, заполненном аккуратными контейнерами с логотипом российского автозавода. Распакован пока был только один контейнер. Новенькая серебристая «Лада-Шторм» стояла на бетонном полу, окруженная неподвижными роботами-грузчиками. Выглядела она как-то не слишком приметно. Денис достал дистанциенку, пощелкал клавишами. Машина окрасилась в сочный апельсиновый цвет. Денис удовлетворенно кивнул и сказал:
– На планете – почти полмиллиарда населения. Так?
Доминик кивнул.
– Почти сто лет планета не имела контактов с метрополией, – продолжал Денис. – Отстали, конечно. Свои машины очень плохие. Но города у них есть, дороги – есть. Чем торговать – тоже есть! Неужели ты думаешь, что они не захотят ездить на хороших земных машинах? Наш основной рекламный лозунг слыхал? «Дешевое – не значит плохое!»
Доминик развел руками. Спросил:
– А как ты думаешь, почему «Фиат» проиграл тендер?
– У вас машины дорогие.
– Ха. При таком-то рынке? Собирали бы на месте. Сбросили бы цены… для начала.
Денис не ответил. Эта мысль тоже не давала ему покоя. Но тендер был выигран, он получил перспективное назначение – главным менеджером на целую планету. Прилетел только вчера, вселился в гостиницу (все вполне пристойно), посетил местный автомагазин и улыбнулся, глядя на старомодные тарантасы. И вот сегодня у него уже есть товар. Тысяча машин. «Лада-Шторм» во всех возможных модификациях – от самой дешевой, где из удобств – только кондиционер, автопилот и подушки безопасности, до самой дорогой – с голографическим оформлением салона и гравиинерционной системой безопасности («Стопроцентная надежность! Больше – не бывает, спросите любого математика!»)
– Я ведь сюда прилетел не только макароны продавать, – продолжил Доминик. – Было предложение и от «Фиата» – прозондировать почву. Но я неделю здесь посидел – и отсоветовал им соваться. Макароны – их рекламировать не надо. Соль, сахар и спички – тоже. Машины – надо.
– Ты о чем? – насторожился Денис. Доминик был свойский мужик, совсем не похожий на «типичного» итальянца. Неспешный, обстоятельный, не склонный к излишней экспансивности. Он прилетел на планету две недели назад, едва с ней были установлены регулярные рейсы. Но бизнес здесь вел вполне итальянский – продавал спагетти.
– Вы местные законы изучали?
– Зачем? Если планету приняли в Содружество, значит законы здесь нормальные, ничего ужасного…
Доминик хихикнул:
– Да-да. Ужасного ничего. Эту планету заселили триста двадцать лет назад, верно? А ну-ка, вспоминай, что тогда на матушке-Земле творилось?
Долго вспоминать не пришлось. Вколоченные в детскую голову химическим путем знания немедленно принялись искать выход.
– В две тысяча сто шестом году Земля переживала Эпоху Приватности, а конкретно – Вторую Рекламную Войну. Доведенное до отчаянья рекламными акциями транснациональных корпораций, население крупнейших стран вышло на митинги протеста, переросшие…
– Достаточно, – сказал Доминик. Вздохнул. – А у нас, оказывается, одинаковые учебники были… Так вот, колонисты, заселившие эту планету, покинули Землю в тот момент, когда даже писсуар и туалетная бумага в процессе использования напевали тебе рекламные песенки.
– Ну? – сказал Денис, мрачнея.
Доминик ухмыльнулся. Назидательно произнес:
