окружающей разбитую голову темной луже.
— Зови милицию, — прошептал он севшим голосом и, подхватив подругу под руку, бросился к выходу.
Новость о том, что кого-то убили, распространилась по дискотеке моментально. Танцевальный зал начал быстро пустеть. Охранники бестолково толклись в холле и пытались отыскать своего начальника, который, пользуясь служебным положением, уединился с очередной любительницей танцев не на складе, а в одном из просторных кабинетов второго этажа.
«Скорая помощь» и милиция прибыли одновременно. Оперуполномоченный 15-го отделения Савельев выпрыгнул из «УАЗика» и направился вслед за врачами.
Начальника охраны все-таки успели найти и предупредить. Прогнав ошеломленную подругу, он развил бурную деятельность, суетясь и матерясь больше всех. Склад был освещен несколькими переносными лампами, а все следы, которые еще можно было найти на месте происшествия, безвозвратно уничтожены.
Тело погрузили на носилки.
— Одну минуту, доктор, — попросил Савельев и, присев на корточки, быстро обшарил карманы пострадавшего. В одном из них оказалось удостоверение корреспондента газеты «Вечерний город» Евгения Баранова, и Савельев, сравнив фотографию с лицом лежащего на носилках человека, мысленно выругался. Дело, похоже, предвещало крупный скандал.
— Мы, в некотором роде, коллеги, — подошедший сзади начальник охраны тронул Савельева за локоть и попытался рассмотреть найденное удостоверение, но опер быстро сунул его в карман. — Полностью рассчитывайте на нас. Я семь лет служил прапорщиком во внутренних войсках.
— Никого пока не выпускайте. Ни своих, ни посетителей, — распорядился Савельев. — И покажите, где здесь телефон.
Вызванный эксперт приехал довольно быстро. Савельев оставил его исследовать склад, а сам принялся пытать охранников. Обосновавшись в кабинете и выставив за дверь настырного начальника, Савельев довольно быстро получил интересную информацию. Один из охранников, Олег Рубцов, ушел за час до того, как был обнаружен пострадавший журналист, объяснив это тем, что ему надо успеть на день рождения к приятелю. Начальника об этом в известность не ставили — Олег договорился с коллегами, пообещав потом «выставить» пиво. А незадолго до своего ухода тот же Олег привел на дискотеку двоих друзей, которых потом никто больше не видел. Пара человек заметили, как журналист сидел в баре, а один вспомнил, что он танцевал с симпатичной девушкой в черном платье.
— Она к нам постоянно ходит, — подумав, добавил охранник. — Я ее почти каждую смену вижу. Кто-то говорил, что у нее отец — директор крупной фирмы, но по ней, знаете ли, этого не скажешь. Она тут почти со всеми уже переспала, специально за этим и приходит. Таких, как она, тут много. И склад, где этого, ну… э-э… потерпевшего нашли — его специально для этого и используют. Сколько раз замки вешали, так не удержать, все равно срывают… Олег перед тем, как уйти, как раз в холле и дежурил, смотрел, чтобы туда не лазили.
— А как же этот, пострадавший, туда пролез?
— Не знаю. — Охранник недоуменно замолчал. — Может, он с улицы зашел? Вы же видели, там дверь сломана?
— Наверное, — вздохнул Савельев. — Наверное, с улицы… Идите и позовите следующего.
Вместо следующего зашел эксперт.
— Дверь сломана изнутри, — заявил он, присаживаясь к столу и закуривая. — Выбили ногой. Там остался хороший отпечаток подошвы. Кроссовка, наверное, сорок второй размер. Если найдете обувь — можно будет идентифицировать. И еще. Похоже, парню по башке дали ножкой от стула. Она там и валяется, надо будет изымать. Только ее полапали уже все, кому не лень…
— Спасибо, — Савельев сделал пометки в своем блокноте, а потом закурил и, отпустив эксперта, вызвал следующего свидетеля.
Опросы немногих оставшихся охранников и посетителей дискотеки ничего нового не принесли. Оставалось много непонятного, но Савельев все больше склонялся к тому, что дело обстояло следующим образом: девушка, с которой видели Баранова, служила своего рода приманкой, выбирала жертву с кошельком потолще и заводила в склад, где их, сгорая от радостного нетерпения, ожидали ее дружки. Скорее всего, дело обставляли таким образом, что «терпила» и не догадывался о подлинной роли своей подруги. Видимо, журналист сопротивлялся, и ребята немного переборщили: вместо того, чтобы поставить шишку, проломили ему голову, а потом, испугавшись, выбили дверь и убежали. Непонятна роль этого Рубцова… Или все это — совпадение, или в его обязанности входило не пускать никого постороннего в склад, пока там шла «работа». Последний вариант охватывал все известные детали, но Савельев не мог избавиться от ощущения, что здесь что-то не так. Если ребята «работают» на дискотеке не первый раз, то почему никто из потерпевших не обращался в милицию и нет никакой другой информации по этому поводу? Или они попробовали сегодня впервые, и потому все так нескладно получилось?
Откусив размокший кусок папиросного мундштука, Савельев выплюнул его под стол, встал и прошелся по кабинету. Вопросов оставалось больше, чем он мог найти ответов, и опер возлагал надежду на показания потерпевшего. Должен же он помнить, за каким чертом его понесло в этот склад и что там случилось. А если не помнит, то, скорее всего, все это превратится в очередной «глухарь», который, материализовавшись в виде тонкой папки с надписью: «Уголовное дело», проваляется положенное количество лет на полке, а потом будет уничтожен. И даже если Савельев прыгнет выше своего носа, поймает и «расколет» преступника, то эти признания, не подкрепленные показаниями потерпевшего, не будут стоить ничего, а после первого же визита адвоката превратятся в очередной материал для жалобы в прокуратуру и повод для криков о нарушении прав человека.
4
Владимиру Ивановичу Маркову было сорок два года. Закончив институт, он несколько лет проработал на заводе, постепенно поднимаясь по ступенькам должностной лестницы. Когда началась перестройка, он возглавил одно из самых первых МП, возникших на базе завода, а потом поменял еще десятка полтора руководящих кресел. Был период, когда судьба вознесла его очень высоко, но счастливая волна спала так же быстро, как и поднялась, а Владимир Иванович чудом не оказался под следствием.
Падая вниз, он сумел извернуться и уцепился за кресло директора МП «Балка-плюс», в котором десять лет назад начинал свою коммерческую деятельность. За прошедшие годы когда-то прибыльное предприятие захирело и едва держалось на плаву, но предприимчивый ум Владимира Ивановича не дремал. Едва переведя дыхание после головокружительного падения, он принялся карабкаться наверх. Несмотря на скептицизм большинства прежних знакомых, дело в «Балке-плюс» сдвинулось с мертвой точки и стало набирать обороты. Последние полгода прошли очень удачно. Сейчас Владимир Иванович впрягся в комбинацию, которая должна была принести ему просто баснословный доход.
Малое предприятие «Балка-плюс» самоликвидировалось и тут же возродилось в виде АОЗТ «Балка- сервис», которое должно было просуществовать несколько месяцев, навсегда кануть в Лету, обеспечив своего хозяина на весь остаток жизни.
Так думал Владимир Иванович, сидя в субботу вечером перед телевизором и потягивая холодное пиво с солеными орешками. Другие люди, которые спланировали всю эту комбинацию и тайно руководили ею, только рассмеялись бы, узнав его мысли.
На телеэкране шло эротическое шоу. Оно было далеко не перворазрядным и состояло, в основном, из длинных монологов на французском языке пожилого ведущего и коротких пробегов по сцене обнаженных дам бальзаковского возраста и рубенсовских форм. Пиво в стакане оставалось на самом донышке, и Марков подумывал о том, чтобы присоединиться к своей супруге, заснувшей с книжкой в руке на кровати в спальне. Отсутствие дочери Ольги не беспокоило — по субботам она всегда ходила на дискотеку и, как правило, возвращалась уже под утро. У нее был свой ключ, и можно было спать спокойно.
Эротическое шоу неожиданно оборвалось, и экран телевизора запестрил серо-черными пятнами. Местная телекомпания иногда выкидывала такие фокусы, отключаясь в самый неподходящий момент. Но сейчас это очень устраивало Владимира Ивановича — он мог идти спать, не думая о том, что пропустил что-нибудь интересное.
Когда он уже засыпал, начал звонить телефон. «Надо отключать на ночь, — подумал Владимир
