— Догадаться было несложно. Ты ведь называл её имя, а сейчас я успел посмотреть документы. Плюс вспомнил о твоей вчерашней реакции. Тогда я подумал, что на сцене — какая-то твоя подруга.
Сержант ППС, якобы невзначай придвинувшись к операм ближе, откровенно «грел уши».
— Какого хера ты здесь ошиваешься? — шагнул к нему Волгин.
— А что?
— …Через плечо! Тебе нечем заняться?
Постовой бочком шмыгнул за дверь, только рация треснулась о косяк.
— Ещё одного врага заимели, — глядя ему вслед, заметил Акулов.
— Ну и чёрт с ним. Не в задницу же было его целовать!
— Куда повезли?
— В клинику военно-полевой хирургии.
— Давно?
— Уже должны были доехать. Катышев выбил для сопровождения машину ГАИ.
Акулов кивнул.
— Два огнестрельных ранения, — продолжал говорить Волгин, — касательное в голову и проникающее в правый бок, под руку. Стреляли через дверное стекло, а Виктория сидела в тренерской, видимо, облокотилась на стол и разговаривала по своей трубке. Как мне представляется, она была третьей жертвой. Магнитофон, — Волгин указал на здоровенный музыкальный центр с четырьмя колонками, — грохотал во всю мощь, так что первых выстрелов она не слышала. Преступник торопился и не стал заходить в тренерскую. Стекло исказило траектории пуль, да и прицелился он, видимо, плохо…
— Конечно, не каждый день убивать приходится. Тем более трёх человек. Распсиховался, ясное дело! Скорее всего, он рассчитывал застать всех троих в зале. Может быть, подсматривал за ними в окно, выжидая удобный момент. Удобнее всего это делать не со двора, а со стороны центрального входа. Но пока он обходил школу, моя сестра ушла звонить…
Он говорил именно то, что Волгин ожидал бы услышать, если бы дело не касалось Акулова лично. Сейчас такой взвешенный и немного циничный подход к ситуации немного удивлял, но, с другой стороны, не мог не порадовать. Конечно, Волгин не предполагал, что Андрей упадёт на скамейку, закроет голову руками и станет рыдать, вопрошая, за что Бог ниспослал на него столь тяжкие испытания, но ожидать каких-то проявлений непрофессионализма, всплеска эмоций было вполне допустимо.
— Ты смотрел её трубку? — спросил Андрей.
— Был один исходящий звонок на номер 51-0612.
— Получается, она звонила себе домой…
Волгин деликатно промолчал. А может, дело было вовсе не в деликатности — просто знал, что напарник не замкнётся и разовьёт тему дальше в ракурсе, необходимом для расследования.
— В течение последнего полугода Вика снимала однокомнатную квартиру. Было немного жестоко оставить мать одну в то время, пока я сидел, но они как-то договорились. Во всяком случае, при мне никаких споров по этому поводу не возникало, никто претензий не предъявлял. Она говорила, что живёт одна, но было, конечно, понятно, что какой-то парень у неё есть. Немного удивляло, что она его ни разу не показала, даже имени не упомянула ни разу, — прежде такого за ней не водилось, но я считал, что меня это не касается. Так же, как и её работа… Похоже, этому своему приятелю сестра и звонила.
— Тогда почему он до сих пор не здесь? Не расслышал выстрелы, подумал, что разговор просто так оборвался? Не знал, где она тренируется?
— Может, не расслышал или не знал. А может, нет ему резона перед нами светиться…. Или нет вообще никакого парня, и всё это — только наши догадки. Сколько длился разговор?
— Секундомер мобильника показывал пятьдесят девять минут, когда я посмотрел. Но ведь он продолжает отсчитывать время до тех пор, пока не нажмёшь кнопку сброса, даже если второй абонент давно бросил трубку. Главное, чтобы произошло соединение, так что они могли проговорить и десять секунд, и десять минут, — сейчас нам этого не узнать.
— Вика не любила трепаться по телефону, тем более — по сотовому. Кто нашёл трупы?
— Давно бы это спросил! Школьная вахтёрша. Пришла попросить, чтобы они сделали музыку тише. Было это приблизительно за полчаса до моего приезда…
— И, соответственно, через двадцать пять — двадцать семь минут после стрельбы. А что, музыка играла громче обычного?
— Вахтёрша говорит, да. Но я бы не стал на её слова полагаться. Мне кажется, она из породы людей, которые ищут повод для скандала, когда им становится скучно. Сейчас её допрашивают, но это пустая формальность, ничего важного она не заметила. Кроме неё, в школе никого больше не было. Девчонки тренировались трижды в неделю, по вторникам и четвергам с двадцати одного до двадцати трёх, по воскресеньям — в дневное время. Старшей среди них считалась Анжела Мартынова, школьная директриса доверила ей ключ от той двери. — Волгин указал на выход во двор. — Чтобы лишний раз не тревожить вахтёршу. Есть ещё какой-то Феликс Платонович, продюсер или директор «Сюрприза». Именно он договаривался об аренде спортзала, но до него пока что не дозвонились — трубка отключена, а номер домашнего телефона никто не знает. Что ещё?.. Стреляли шесть раз, израсходовали весь магазин. Иностранная «мелкашка», я такой модели раньше не встречал. Убийца бросил её возле трупа Анжелы.
— Почему именно там? Логичнее было бы избавиться от ствола сразу, как отстрелял последний патрон, то есть около двери в тренерскую.
— Откуда я знаю? Спросим, когда поймаем.
— Надо организовать охрану в больнице.
— Катышев уже распорядился.
— Где, кстати, он?
— Ошивается вокруг Ритки Тростинкиной. — На фамилии девушки, с которой он провёл ночь, голос Волгина дрогнул. — Помогает писать протокол осмотра школы снаружи. В зале они ещё не начинали работать, ждут судебного медика.
Акулов не обратил на это внимание, отметил совсем другой факт:
— Она же вчера дежурила!
— Снова запрягли. У прокурорских кто-то заболел, приходится выручать.
— Молодая она. — Андрей покачал головой. — Неопытная.
— Зато энергии — хоть отбавляй. Иногда рядом с ней я начинаю себя чувствовать слишком старым для такой работы.
Акулов, видимо, вспомнив, что ночью Волгин оставался с Тростинкиной и намеревался отвезти её домой, когда закончится работа с Софроном, посмотрел на напарника с интересом.
Впрочем, дальше взгляда дело не пошло. Интерес к личной жизни Сергея сменился актуальными проблемами:
— Ты вещи девчонок смотрел?
— Поверхностно. И времени не было, и экспертов раздражать не хотелось. Не знаю, какие следы они надеются там найти, но пусть попробуют… У всех трёх есть записные книжки, я бегло пролистал — сотни телефонов и адресов.
— Меня интересуют ключи сестры.
— Хочешь…
— Да. Я хочу побывать в её квартире первым. Мне хватит часа, чтобы обернуться. За это время Ритка их не хватится, а потом я их подброшу обратно.
Предлагаемое Андреем было прямым нарушением закона и могло повлечь за собой не только дисциплинарную, но и уголовную ответственность, но отказать ему Волгин не мог.
— Пошли.
Тренерская комната представляла собой прямоугольник размерами три на пять метров, дальняя часть которого была отгорожена книжным шкафом. Образовавшийся позади него закуток использовали для переодевания. На прибитых к стенке крючках висели четыре спортивных костюма и кимоно — очевидно, школьных преподавателей. В коробке из-под телевизора пылилась старая спортивная обувь, на двух жёстких банкетках, составленных буквой «Г», располагались вещи танцовщиц «Сюрприза». Сумки, куртки и свитера, джинсы и две пары брюк, бельё и колготки.
