— Ещё кофе будешь?
— Хватит.
Я вернулся после очередной встречи с Шубиным и сидел в штаб-квартире Марголина. Шеф обдумывал моё сообщение и каждые пять минут с завидным постоянством предлагал мне кофе. Наверное, купил где- нибудь по дешёвке большую партию.
— Значит, Однорогов… — Марголин остановился перед сейфом, посмотрел на меня и выудил из бронированных недр дискету. Повертел её в руках с таким видом, будто собирался откусить хороший кусок, сел за стол и включил компьютер. Сам я до сих пор не освоил простейший ПК и потому наблюдал за манипуляциями шефа с уважением.
— Однорогов Кирилл Львович… 40 лет, разведён. Официально — юрисконсульт «Квадрата», а реально — его подлинный хозяин или скорее управляющий. Один из приближённых Гаймакова. Пятнадцать лет проработал в прокуратуре, уволился по собственному желанию в девяносто третьем… Проживает… Любовницы…
На экране появилась фотография. Худощавый мрачный тип с массивной челюстью и высоким лбом.
— Значит, говоришь, именно он и встречается с ондатрой?
— Это не я говорил, это наш синий друг так говорит. Хотя мне кажется, для таких дел нужен бывший опер, а не прокурорский.
Марголин пожал плечами.
— Я узнаю конкретнее, кто он в прошлом. Извини, все это собиралось в дикой спешке, когда «Квадрат» в первый раз нарисовался. Могли что-то упустить. Но то, что он подвязан к Гаймакову, — это однозначно… Когда у вас следующая встреча?
— Послезавтра.
— Хорошо, тогда завтра вечером я сообщу тебе все новости об этом одноглазом. У тебя какие-то вопросы?
— Что с Гороховым получилось?
— Что? А-а, ты об этом! Давай тоже завтра. Там объяснять много надо, а у меня сейчас времени нет. Потерпишь?
Я сидел за рулём «ауди-80», которую передал накануне Марголин, и ждал, когда появится фиолетовый автомобиль Шубина. «Для солидности», — коротко пояснил шеф, отдавая мне ключи, и я согласился: агент должен быть уверен в надёжности и прочности положения своих хозяев. Моя новая машина, пусть даже и отданная во временное пользование, доказывала, что мои дела, а соответственно и дела моей организации идут успешно.
Я вспоминал вчерашний разговор с Марголиным и чувствовал, что меня опять терзают смутные сомнения, как говорил герой одного старого фильма. Если уже не растерзали. Слишком уж невероятно, что Марголин понятия не имел об основной деятельности улыбчивого Вити. Якобы. Вся информация ограничивалась только тем, что Горохов путается со шлюхами и имеет связи в бл…дских конторах. Не очень мне в это верилось.
Моя новая машина произвела на Шубина должное впечатление. Он посмотрел на неё с грустью и уважением, как будто всю жизнь был обречён кататься в своём фиолетовом лимузине.
— Здравствуйте, — приветствовал меня Шубин, и я кивнул. По негласному взаимному соглашению мы не обменивались рукопожатиями. — У меня мало времени, через полчаса важная встреча, никак нельзя опаздывать. — Он ёрзал, будто уселся не в кресло, а на газовую плиту. — Я узнал точно: это Однорогов поддерживает связь с вашим человеком. Сегодня в офис приезжал Мурадов — если знаете, это кто-то вроде главного телохранителя Гаймакова и один из его советников. Мне удалось услышать часть разговора, благодаря той аппаратуре, которую вы мне дали в прошлый раз… Я поставил её сразу после очередной проверки, и надо успеть снять её до девяти утра завтра…
За последнее время Шубин здорово сдал и теперь вызывал только жалость, похудевший и пожелтевший, с серыми кругами под глазами. Пальто висело на нём, как на вешалке, а лакированные сапоги утратили блеск и стали походить на кирзовые ботинки грузчика. Я невольно поморщился, и он, прервав жалобный монолог, поспешно кивнул:
— Да-да, вы правы, мои проблемы. — Голос у него и тон были заискивающими. — …это мои проблемы. Мурадов привёз Однорогову какую-то дискету или письмо, я не понял, а потом они начали что-то обсуждать. Они перебивали друг друга и говорили какими-то намёками. А уже перед самым уходом Мурадов неожиданно так спрашивает: «Что с оцеплением?» Я даже не сразу понял, о чём идёт речь… А Однорогов спокойно так отвечает, что всё идёт нормально, завтра вечером у него состоится последняя встреча с его человеком, и тогда можно будет принимать решения.
— А почему последняя?
— Не знаю, это он так сказал. Я, конечно, могу у него уточнить, но боюсь, не очень удобно получится… Мурадов как будто понял его, сказал, что шеф на это очень рассчитывает, и уехал. У вас не будет сигареты?
Я достал пачку.
— Спасибо! А через два часа Однорогов позвонил Андрею, нашему специалисту по электронике, он занимается прослушками, компьютерами и прочим… Позвонил и сказал, чтобы завтра, к одиннадцати вечера, он приехал на Рыбацкую, что надо будет вас там проверить. Вы знаете, что там находится?
Марголин как-то вскользь упоминал этот адрес, и я неопределённо кивнул.
— Рыбацкая, 50а. Это особнячок, в котором будет располагаться наш новый офис. Пока не начался ремонт, там дежурит один охранник. Однорогов иногда использует его для встреч со своими людьми. Вот, я нарисовал план…
Дрожащей рукой Шубин извлёк из кармана лист мятой ксероксной бумаги. Изображение на нём напоминало партизанскую карту в исполнении первоклассников.
— Я взял лист, — пояснил Шубин. — Второй этаж перекрыт наглухо. Основная дверь бронированная, и там есть телекамера. Здесь — комната охранника. Коридор. Сигнализации ещё нет, поставят на той неделе. Там всего два дня, как телефон провели. Эти комнаты заколочены… Туалет. А вот здесь единственное место, где Однорогов может с кем-то говорить. Отопление не работает, но там есть камин, настоящий, под уголь. Однорогову это очень нравится. Там планировали устроить зал для переговоров, но он хочет оттяпать это под свой кабинет. Здесь — дверь чёрного хода. Как раз напротив запасной калитки в ограде. Здесь — основные ворота, они всегда заперты. О приезде охранника заранее предупреждают по телефону. Я могу достать запасной ключ от этой калитки. Он вам нужен?
Я кивнул. Лишняя мелочь не помешает, даже если и не придётся её использовать. Отдам Марголину — пусть шагает караулить свою ондатру. А мне хватило и котёнка в квартире Бабко.
— Хорошо, я отдам его завтра утром. У меня просьба.
— Да?
— Сожгите, пожалуйста, этот листок. Прямо сейчас. Вы уже запомнили, а мне так будет спокойнее.
Я ещё раз взглянул на план и достал зажигалку. Память на всякого рода планы и схемы у меня действительно была хорошей.
— Спасибо.
— У Однорогова есть охрана?
— Нет, иногда он использует Ваню Колпина, это водитель-телохранитель. Когда ему приходится перевозить крупные деньги или требуется создать соответствующий вид. Однорогов говорит, что, если захотят убить, никакая охрана не поможет, а с дворовыми гопниками он и сам справится.
— Верно.
У Шубина дёрнулась щека, и он искоса посмотрел на меня.
— Наверное, я пойду? — промолвил он через минуту, опустив голову. — Когда и где мы встретимся завтра?
— Здесь в одиннадцать.
— Вы считаете, это безопасное место? Чтобы встречаться здесь два раза подряд?
— Вполне.
— Хорошо, я вам верю. До свидания.
— Счастливо.
