пиратского судна, от которого зависело спасение ее жизни. Чувствуя, как он мнет ее грудь, она тяжело дышала, боясь отвести глаза от его лица и посмотреть, что же делают его руки. Ее возбуждение нарастало, и она снова застонала, выгибая спину.
Виконт продолжал ласкать ее; ему было все труднее сдерживать себя, и Феба это знала; она впала в экстаз, у нее кружилась голова от новых острых ощущений.
Закрыв глаза и запрокинув голову, она слышала собственные стоны как будто со стороны, когда его губы касались ее разгоряченного тела, заставляя ее каждый раз вздрагивать. А когда Джослин впился в ее набухший сосок, из груди Фебы вырвался протяжный крик, и по ее телу пробежала судорога. Она уже не владела собой, захлестнувшие ее эмоции были слишком сильны, и она словно впала в забытье; ей хотелось погрузить пальцы в волосы Деверелла и сильнее прижать его голову к своей груди, но она не могла этого сделать, так как, чтобы удержать равновесие, должна была опираться на обе руки.
Поза, в которой сидела красавица, лишала ее всякой инициативы, ограничивала свободу движений; ее грудь находилась в полном распоряжении Деверелла, и он наслаждался этой ситуацией, благодаря Бога за то, что Феба согласилась поиграть с ним в эту игру.
Интересно, откуда взялись ее страхи? Может быть, виной всему был слишком рьяный любовник или… Что могло стать причиной панической боязни Фебы вступать в интимную близость с мужчинами? Мысль о том, что кто-то мог изнасиловать Фебу или попытаться это сделать, вызывала бессильную ярость в душе виконта, и он решил во что бы то ни стало заставить мисс Маллесон рассказать ему обо всем, а затем наказать ее обидчика.
А пока ему оставалось по-прежнему преодолевать препятствия, встающие на его пути, и его радовало хотя бы то, что он уже добился ощутимых успехов. Мисс Маллесон сдавалась шаг за шагом, и виконт ощущал себя не только любовником, но и защитником этой слабой, ранимой женщины.
Сейчас у него ломило все тело от неутоленной страсти; ему хотелось проникнуть в ее промежность, ощутить – пусть даже через шелк платья, – что ее лоно увлажнилось и она ждет его. К счастью, он понимал, что если проявит слабость и поспешит, то страхи Фебы могут снова ожить. Теперь лишь его сила воли была краеугольном камнем, на котором зиждилось их взаимопонимание, без которого было невозможно добиться мисс Маллесон. До ее согласия стать его женой было еще далеко, но виконт верил, что упорство в конце концов приведет его к заветной цели.
Он провел подушечками пальцев по коже Фебы, наслаждаясь ее гладкостью и шелковистостью. Феба была разгорячена его ласками, и он надеялся, что прогулка по саду поможет ей успокоиться.
Однако прежде чем покинуть комнату, ему надо было прекратить дотрагиваться до нее, целовать и ласкать ее, а это было не так просто.
Джослин внимательно вгляделся в лицо Фебы: в ней не чувствовалось напряжения, хотя ее брови были сведены на переносице, а глаза закрыты. Улыбнувшись, виконт поцеловал Фебу, а затем обнял за талию и убрал ее руки со стола.
Открыв глаза, Феба выпрямилась и растерянно посмотрела на него.
– На сегодня хватит, любимая, – прошептал Джослин, не выпуская ее из своих объятий. – Нам пора возвращаться.
На следующий день Деверелл вместе с тетушкой отправился в дом леди Грисуолд, которая устраивала музыкальный вечер, и здесь он вновь встретил Фебу.
Ни Грейнджер, ни Монтегю до сих пор не сообщили ему ничего нового; его расследование зашло в тупик, и это ему не нравилось. Он начинал терять терпение.
Чтобы увидеться с мисс Маллесон, он совершил настоящий акт отчаяния – явился на скучнейший музыкальный вечер, что, естественно, потрясло и восхитило Одри, Эдит и их близких друзей. Никто и предположить не мог, что виконт способен на такое самопожертвование, и тетушки не без оснований считали, что свадьба Деверелла и Фебы не за горами.
– Может быть, вы сумеете развеять мое недоумение? – спросил Джослин, обращаясь к стоящей рядом мисс Маллесон.
Феба, изогнув бровь, посмотрела на него.
– Что именно вы хотите знать?
Виконт окинул взглядом пеструю толпу гостей, чинно рассаживавших по местам. Среди них было не много джентльменов, которых матроны могли рассматривать в качестве женихов для своих дочерей и племянниц.
Приехав сюда десять минут назад, Деверелл увидел, что Феба мило разговаривает с двумя замужними леди, которые были явно моложе ее.
– Меня интересует, почему вы посещаете подобные вечера? Ведь вы не собираетесь выходить замуж и не пытаетесь найти жениха, но тогда в чем же причина?
Феба на мгновение растерялась. Деверелл слишком близко подошел к ее тайне, и ее охватило смятение, но она попыталась скрыть его.
– Я езжу на подобные вечера из-за Эдит, которой многим обязана. Вообще я стараюсь сопровождать ее повсюду, чтобы сделать ей приятное.
– Значит, вы ездите в гости за компанию?
Феба кивнула:
– Именно так.
Виконт недовольно хмыкнул. Он давно уже заметил, что Феба относится к Эдит как к дуэнье, приставленной присматривать за ней, а значит, отношения тетушки и племянницы никак нельзя было назвать чисто дружескими. Впрочем, Эдит поощряла ухаживания Деверелла, не вмешивалась в его отношения с Фебой, и это его вполне устраивало.
Появившиеся в комнате музыканты начали настраивать инструменты, и хозяйка дома попросила всех занять места, после чего Деверелл повел мисс Маллесон к свободным стульям.
Феба бросила на него недовольный взгляд.
