Встав из-за стола, он поклонился дамам:
– Мне нужно поработать в мастерской. Встретимся у входа в три.
– Да, конечно, дорогой.
Миллисент помахала ему рукой и поплыла в гостиную.
Барнаби последовал за ней, продолжая рассказ о новой полиции, недавно организованной в столице.
Жаклин немного задержалась.
– Спасибо за вашу поддержку сегодня утром.
Джерард, не сводя с нее глаз, взял тонкую руку, поднес к губам и поцеловал.
– Для меня это было большой радостью. Я счастлив, что мы так слаженно действуем.
С этими словами он повернулся и ушел, чувствуя, однако, что она продолжает смотреть ему вслед, пока он не скрылся из виду.
– Ну как дела? – осведомился Барнаби, входя в мастерскую и с интересом осматриваясь. Джерард поднял глаза от эскизов, которые тщательно сортировал, что-то буркнул в ответ и вернулся к работе. Барнаби лениво прошелся по комнате, остановился у окна, прислонившись плечом к раме, сунул руки в карманы и уставился на Джерарда. – Итак ... сколько времени это займет?
– Портрет?
Джерард заменил один из лежавших на столе набросков другим, который держал в руке, и, критически рассматривая его, пробормотал:
– Думаю, что смогу закончить его довольно быстро. Сам знаешь, некоторые работы складываются в мозгу с удивительной быстротой. В этом случае я уже точно знаю, что хочу выразить своей работой и как должен выглядеть готовый портрет. Мне просто нужно поскорее приступить к делу. – Склонив голову набок, он продолжал рассматривать эскизы. – Сначала напишу фон, потом попрошу Жаклин позировать отдельно и только потом помещу ее в то окружение, которое выбрал заранее. Учитывая, что теперь я знаю, как следует нарисовать и то, и другое, должно пройти не больше месяца.
– Хм-м, – пробормотал Барнаби, пристально изучая друга. – Вижу, что тебе не терпится начать ... так что нет причин провожать дам на балы.
Джерард удивленно вскинул глаза. Барнаби встал в изысканную позу.
– И я, как преданный друг, готов принести себя в жертву и занять твое место на каждом званом ужине, вечеринке и светском сборище.
– О, не настолько я доверчив! – рассмеялся Джерард. – Просто ты обожаешь сплетни и стремишься быть центром внимания, особенно когда речь заходит об убийстве. И хотя дражайшие леди могут этого не подозревать, мне точно известно, что ты, улыбаясь и непрерывно болтая, самым незаметным образом вытягиваешь из них все, что может послужить уликой или доказательством.
– Верно, – ничуть не устыдившись, ухмыльнулся Барнаби. – Но я знаю, что говорю: если предпочитаешь оставаться дома и работать над портретом, я буду преданным эскортом Жаклин и не отойду от нее ни на минуту. Кроме того, если я верно понял Миллисент, сегодня мы едем в гости без приглашения.
Джерард, примостившись на табурете, продолжал просматривать наброски. Они притягивали его, манили сосредоточиться на картине, которую он создаст на их основе. У него чесались руки поскорее взяться за кисти. Да и предложение Барнаби было соблазнительным, если только не считать ...
Он решительно покачал головой:
– Нет. Я тоже поеду. Сегодня нам все удалось отчасти потому, что мы сплотились и сумели очень ловко разделять и властвовать. У тебя талант покорять сердца матрон, тогда как мой экзотический статус интригует молодое поколение. Вместе мы сумеем стать идеальными союзниками для Миллисент и Жаклин.
Кроме того, если его не будет с ними, готового в любую минуту помочь, сделать все, чтобы никто не поколебал только что окрепшей уверенности Жаклин ... он не сможет сосредоточиться на портрете.
– Давай оставим все как есть: я могу писать ночами.
Барнаби долго изучал лицо друга, совершенно бесстрастное, лишенное всякого выражения, и наконец кивнул.
– Ну ... если ты так уверен ... – бросил он, оттолкнувшись от окна. – Тогда я оставляю тебя. Встретимся в три в холле.
Джерард кивнул и вновь погрузился в созерцание эскизов.
Их визит к леди Таннауэй, живущей по соседству в имении Таннауэй-Грейндж, как и предсказывал Барнаби, оказался импровизированным. Но стоило Миллисент отдать дворецкому карточку, как их почти сразу же попросили в гостиную.
Элсевия, Элси – леди Таннауэй, изящная дама несколькими годами старше Миллисент, приветствовала гостей с безграничным дружелюбием, хотя в глазах светилось нечто вроде настороженности.
– Прошу садиться, – пригласила она, показывая на удобные диваны и кресла. – Вы просто обязаны рассказать мне об этой истории с несчастным Томасом Энтуистлом.
Миллисент только этого и ждала. Джерард молча наблюдал, как она при умелой поддержке Барнаби объяснила все, что стало известно о гибели Томаса Энтуистла.
К тому времени как они выпили чай, разделались с блюдом восхитительных пирожных и поведали свою историю, леди Таннауэй забыла о необходимости изображать не слишком живой интерес к рассказу гостей.
– Ну и ну! – воскликнула она, обводя присутствующих взглядом и останавливаясь на Жаклин. – Дорогая,
