скрипнули.
Диллон помедлил на пороге. Прис нетерпеливо переминалась у него за спиной. Свет проникал сквозь двери и не закрытые ставнями окна. В солнечном луче танцевали пылинки. Мебель была совсем простой, но крепкой. Здесь было не так грязно, как в предыдущем коттедже.
Прис тихо охнула. Диллон проследил за направлением ее взгляда и увидел дрова, сложенные у очага крест-накрест.
– Метка твоего брата.
Шагнув в комнату, он огляделся, Прис последовала его примеру. Здесь почти не было пыли, табуретки стояли под столом. Правда, огонь в очаге не зажигали, но золу выметали совсем недавно: верный знак, что кто-то здесь жил.
– Он был здесь еще несколько дней назад, – объявила Прис.
– Позже, чем в разрушенном коттедже?
– Да. Я чувствую себя так, словно вошла в его комнату.
– Тогда давай обыщем дом. Если седельные сумки до сих пор у него, вряд ли он носит их с собой.
Они смотрели повсюду: под узкой кроватью, в углах, на полках, но ничего не нашли. Но тут Диллон вспомнил о чулане, встроенном в стену коттеджа на противоположной к конюшне стороне. Дверь почти сливалась со стеной. Сунув пальцы в щель, служившую ручкой, Диллон потянул ее на себя.
Прис протиснулась мимо. По внешней стене тянулся ряд грубых полок. Света почти не было, только узкие лучики пробивались между плитками черепицы. Ощущая раздраженный взгляд Прис, он шагнул в узкое пространство, ощупью проверил высокие полки. Девушка присела на корточки и, несмотря на страх перед грызунами, стала шарить под нижней полкой.
– Нашла! – торжествующе вскрикнула она, вскакивая, невольно прижимаясь к нему и словно не замечая, как груди расплющились о его мощный торс.
Диллон со свистом втянул в себя воздух и почти распластался по стене, когда она втиснула между ними седельные сумки, едва не причинив ему непоправимое увечье.
Ее глаза сверкнули.
– Это сумки Раса.
– Вот и хорошо, – выдавил он, пытаясь не выглядеть чересчур уж мрачно. Он мягко подтолкнул ее к двери. – Вынеси их на свет.
Она остановилась у двери и оглянулась.
– Там и дорожная сумка тоже.
– Я ее возьму, – заверил он и, с трудом отдышавшись, вытащил сумку из тайника.
Войдя в комнату, он увидел Прис у кровати. Та с увлечением потрошила сумки.
– Это действительно вещи Раса: одежда, любимая уздечка и хлыст, который я подарила ему на прошлый день рождения.
На прошлый день рождения… тогда они были вместе. Диллон положил сумку на кровать.
– А эту я послала ему, когда он написал, что работает у Кромарти.
Ловко застегнув седельные сумки, она открыла дорожную и запустила туда руки.
– Опять одежда, книга, которую я сунула в сумку… бьюсь об заклад, он ее не открывал, и… – Выпрямившись, она покачала головой. – Думаю, это все, что у него есть. Должно быть, он здесь живет. Как по-твоему?
Диллон кивнул:
– Наверное, вышел в город или на Пустошь. Если у него нет лошади, значит, он ходит пешком, а добираться сюда довольно долго.
– И что теперь делать? Дожидаться его?
– Нет, он может прийти ночью. Эти лошади, которые недавно были здесь… если кто-то ищет его, он не рискнет вернуться, пока не убедится, что здесь никого нет.
– Что же тогда делать? Оставить записку?
– Только не это.
Она уже хотела возразить, но он властным жестом оборвал ее.
– Мы не знаем, кто придет обыскивать хижину и найдет записку с твоим именем. Прис – слишком редкое имя, и его владелицу легко можно отыскать. Насколько мне известно, ты – единственная Присцилла в Ньюмаркете. Нет Мы положим сумки на прежнее место. Я вернусь ночью и попытаюсь дождаться твоего брата. Что ни говори, а узнать его будет легче легкого.
Но Прис рассерженно прищурилась.
– Не знаю, почему ты берешь на себя труд уговаривать меня, если знаешь, что я в любом случае приеду с тобой.
Диллон взглянул в ее глаза, вздохнул и поднял дорожную сумку.
– Должен же я был хотя бы попытаться?
Они вернули сумки в чулан. По его совету она постаралась разложить их на прежнее место.
– Неизвестно, знает он или нет, что кто-то приезжал сюда вчера.
