Черной Розы. Потратив драгоценные мгновения на то, чтобы поворковать с кобылкой и погладить ее нос, Прис скользнула в стойло и вынула узду.
Черная Роза оказалась куда более смирной лошадкой, чем Фурия. Прис сразу это поняла и задалась вопросом, уж не является ли горячий нрав необходимым качеством для чемпиона. Она была так взвинчена, что мозг, казалось, лихорадочно пульсирует в такт ударам сердца.
Настороженно прислушиваясь к малейшему шороху, она быстро вывела Черную Розу из стойла, привязала ее в проходе, чуть подальше, и повернулась к Фурии: самый напряженный момент во всем их плане.
Когда Прис стала отвязывать поводья, кобылка высокомерно взглянула на нее большими умными глазами.
– Молодец, девочка. А теперь давай заведем тебя в стойло, и даю слово, сегодня ты будешь бежать.
Фурия дважды подняла и опустила голову. Сердце Прис упало. Неужели Фурия заупрямится? Или, не дай Бог, встанет на дыбы?
Вместо этого кобылка шагнула вперед. Прис закусила губу и быстро повела ее в стойло. Развернула и сняла узду и поводья с блестящей черной головки.
Фурия фыркнула и снова кивнула.
Прис погладила Фурию в последний раз, выскользнула из стойла и заперла дверцу.
Убрав сбрую, она вернулась к Черной Розе, сняла поводья со столба и с колотящимся сердцем побрела к боковой двери. Но тут же замерла, услышав повелительный голос Барнаби:
– Эй, вы! Я к вам обращаюсь!
Прис посмотрела в сторону главного входа, но там никого не было.
Фурия вопросительно уставилась на нее поверх дверцы стойла.
– Я хотел узнать…
Барнаби понизил голос, и она уже не смогла разобрать слов. Он говорил с кем-то у главного входа! Кром или ночной сторож?
Прис опустила глаза. Утоптанная земля прохода была усыпана соломой. Выхода все равно не было: измученно вздохнув, она быстро повела Черную Розу к двери. Проход казался куда длиннее, чем раньше. Она шла все быстрее, быстрее… впереди уже сиял дневной свет. Наконец она вывела Черную Розу на улицу. Стен поспешно закрыл за ними дверь, и Прис повела кобылку не к той конюшне, где они ждали, а прямо к лошадям, которых держали Рас и конюхи. Еще секунда – и Черная Роза оказалась в самой середине небольшой группы.
Рас, который держал под уздцы лошадей, свою и Прис, подсадил сестру в седло, сам вскочил на серого. Припав к холкам коней, они отправились в путь.
– Где Харкнесс? – спросила Прис, когда смогла отдышаться и унять бешеный стук сердца.
– Не знаю, – буркнул Рас, оглядывая окрестности из-под козырька низко надвинутой кепки. – Наша задача – довериться Диллону и следовать плану, по крайней мере пока не возникнет ничего непредвиденного.
Прис кивнула. Еще десять шагов – и они миновали проход между конюшнями. При этом все дружно смотрели на открытый участок перед конюшней Фиггса, но, к счастью, знакомых лиц не увидели.
Потребовалось немало воли и самообладания, чтобы не убыстрять шаг. Они даже не смели пустить лошадей рысцой: это сразу привлекло бы внимание. Наконец они добрались до соседней конюшни, оставив позади самый опасный участок. В последний момент Прис оглянулась и увидела, как Барнаби отступил от дверей, пропуская кого-то в конюшню.
Девушка отвернулась и перевела дыхание. И велела себе не расслабляться, оставаться начеку, пока они не достигнут Пустоши и леса, в котором должны были скрыться.
Спустя тридцать невыносимых минут она, Рас, Стен и Майк, еще один конюх Диллона, оказались в небольшой роще к востоку от Ньюмаркета, за границами города и окружающих полей. Прис натянула поводья и вздохнула свободно, впервые за все утро.
– Мы это сделали! – торжествующе крикнула она, расплываясь в улыбке, и с воплем подкинула в воздух свою кепку. Рас с ухмылкой последовал ее примеру. Стен и Майк тоже не отстали.
Но впереди ждали дела. Стену и Майку предстояло вернуть лошадей Кинстера в конюшню, а потом присоединиться к толпе на ипподроме. Прис и Рас должны были ехать на север, уводя с собой Черную Розу. Они поставят двойника в ту конюшню, откуда взяли Фурию.
– А потом, – объявил Рас, разворачивая лошадь, – мы вернемся домой, переоденемся и пойдем смотреть, как побеждает Фурия.
– Уверен, что все вы знаете о слухах, касающихся результатов фальсифицированных скачек весеннего сезона и тех, что состоялись несколько недель назад здесь, в Ньюмаркете.
Диллон вглядывался в лица, наблюдавшие за ним со страхом и настороженностью. Он собрал всех жокеев, участвующих в сегодняшних скачках, в комнате для взвешивания.
– В ответ на эту угрозу комитет постановил, чтобы распорядители скачек проводили более частые и внимательные осмотры.
Предложение принадлежало ему, но члены комитета охотно согласились. Все, что угодно, лишь бы не дать хода дальнейшим слухам и последующим предположениям и сплетням.
Диллон подождал, пока стихнут стоны и жалобы.
– Ничего страшного, но за каждой скачкой будет наблюдать больше распорядителей. Их цель – убедиться, что вы добросовестно выполняете свои обязанности.
