допустят ни на мгновение – если только узнает английский народ.
Но ошибался Мейнард. Он лишь повторял распространенную похвальбу и убеждение тех дней.
Несмотря на все утверждения, политические шпионы существовали; хотя предполагалось, что тогда они появились впервые и что об этом никому не известно. Впоследствии о их существовании стало известно, и народ с ним смирился. Джон Буль молча признал их существование и согласился продолжать молчать, если только из-за них не будут увеличены налоги на пиво.
– Знает или нет, – ответил экс-губернатор, – но они здесь. Подойдите к окну, я вам покажу одного из них.
Мейнард присоединился к Кошуту, который уже некоторое время стоял у окна.
– Лучше встаньте за занавесом – если не хотите, чтобы вас узнали.
– А какая мне разница?
– Ну, мой дорогой капитан, это ваша страна. Приход в этот дом может вас скомпрометировать. У вас появится много могущественных врагов.
– Что касается этого, губернатор, то они у меня уже есть. Все знают, что я ваш друг.
– Вы только мой защитник. Но никто не знает, что вы заговорщик – как называет меня «Таймс».
– Ха-ха-ха! – рассмеялся человек, избранный предводителем немецких революционеров. – Какое мне до этого дело? Такой заговорщик! Да я буду только гордиться этим названием. Где ваш бесценный шпион?
Задавая этот вопрос, Мейнард подошел к окну, не думая о занавесе.
– Посмотрите на окно второго этажа, – указал Кошут. – Дом прямо напротив, окно первое от угла. Видите что-нибудь?
– Нет. Там жалюзи.
– Но створки их раздвинуты. Ничего за ними не видите? Я определенно вижу. Эти негодяи не очень умны. Забывают о свете сзади, который позволяет мне видеть их движения.
– Ага! – сказал Мейнард, продолжая смотреть. – Теперь вижу. Различаю фигуру человека, который стоит или сидит у окна.
– Да; так он сидит или стоит целый день; он или другой. Они как будто дежурят по очереди. А по ночам выходят на улицу. Не смотрите больше. Он смотрит на нас. Не нужно давать ему знать, что мы его заметили. У меня есть причины делать вид, что я не подозреваю о шпионаже.
Мейнард с беззаботным видом уже хотел отойти от окна, как к дому напротив подъехал кэб. Из него вышел джентльмен, подошел к воротам, но не стал звонить. Своим ключом открыл дверь и зашел.
– Это главный шпион, – сказал Кошут. – Он нанял значительный штат, в том числе несколько элегантных леди. Забота обо мне обходится вашему правительству в круглую сумму.
Мейнард не обратил внимания на это замечание. Его мысли и взгляд был все еще заняты джентльменом, вышедшим из кэба; этот господин, исчезнувший за зарослями сирени и лавра, оказался не кем иным, как его старым противником Свинтоном! Капитан Мейнард неоджиданно сделал то, от чего только что отказывался. Он спрятался за занавесом!
Кошут, заметив это, спросил о причине.
– Я случайно знаю этого человека, – ответил Мейнард. – Простите меня, губернатор, за то, что усомнился в вашем слове. Теперь я поверю всему, что вы мне скажете. Шпионы! О, если бы английский народ знал это! Он не потерпел бы!
– Дорогой друг! Не заблуждайтесь! Потерпел бы!
– Но я не потерплю! – воскликнул Мейнард в негодовании. – Если не могу добраться до руководителей этого подлого заговора, то накажу орудие. Скажите, губернатор, как давно эти птички свили здесь гнездо?
– Они появились с неделю назад. В доме жил банковский клерк – шотландец, как мне кажется, – который съехал очень внезапно. Они въехали в тот же день.
– Неделя, – задумчиво сказал Мейнард. – Это хорошо. Он не мог меня видеть. Я не был здесь десять дней… и…
– О чем вы думаете, мой дорогой капитан? – спросил Кошут, видя сильное возбуждение друга.
– О реванше – о мести, если предпочитаете наш словарь.
– Кому?
– Этому негодяю шпиону – главному из них. Я давно его знаю. И задолжал ему кое-что; теперь я в долгу и за вас: ведь это моя страна, она опозорена этой подлостью!
– И как вы будете действовать?
Мейнард ответил не сразу. Он все еще думал.
– Губернатор! – сказал он немного погодя. – Вы говорите, что за вашими гостями следит кто-нибудь из этих типов?
– Всегда следят; пешком, если они уходят; в кэбе, если уезжают. За ними следует тот самый кэб, который вы только что видели. Он уехал, но только за угол; там он стоит постоянно; кучер отвечает на условный сигнал.
– Какой сигнал?
– Резкий свист, каким подзывают собак.
– А кто садится в кэб?
– Один из двоих, которых вы видели. Днем обычно тот, что сидит у окна; по ночам этим делом занимается только что вернувшийся джентльмен – ваш старый знакомый, как вы говорите.
– Подойдет! – про себя заметил Мейнард.
Потом, повернувшись к Кошуту, спросил:
– Губернатор! Не возражаете ли вы, если я останусь у вас в гостях до захода солнца и еще немного спустя?
– Мой дорогой капитан! Зачем вы спрашиваете? Вы знаете, что я всегда рад вашему обществу.
– Еще один вопрос. Нет ли случайно в вашем доме хлыста?
– Кажется, есть у моего адъютанта Ихаша. Он любит охоту.
– И еще вопрос. Не найдется ли в гардеробе мадам с пол-ярда черного крепа? Даже с четверть ярда.
– Ах! – вздохнул изгнанник. – Гардероб моей бедной жены весь этого цвета. Я уверен, она сможет дать вам много крепа. Но скажите, дорогой капитан, для чего вам все это?
– Не заставляйте вам рассказывать, ваше превосходительство, не сейчас. Будьте так добры, предоставьте мне эти две вещи. Завтра я их верну. Тогда я вам расскажу, как их использовал. Если мне повезет, я смогу это сделать.
Кошут, видя, что его друг намерен молчать, не стал настаивать.
Он закурил длинный чубук; с полдюжины таких чубуков – подарки, полученные им во время пребывания в плену в Турции, – стояли в углу комнаты. Пригласил Мейнарда взять другой. Они сидели, курили и разговаривали, пока появившийся в окне свет уличной лампы не сообщил, что день закончился.
– А теперь, губернатор, – сказал Мейнард, вставая, – у меня есть к вам еще одна просьба. Не пошлете ли слугу позвать мне кэб?
– Конечно, – ответил Кошут, взявшись за колокольчик, который стоял на столе в его кабинете.
Появилась служанка – девушка, чья невозмутимая немецкая физиономия показалась Мейнарду подозрительной. Дело не в том, что ему не понравилась ее внешность; но она не годится для его целей.
– А разве у вашего превосходительства нет слуги-мужчины? – спросил он. – Прошу простить за такой вопрос!
– Нет, мой дорогой капитан! В своем статусе изгнанника я не могу себе этого позволить. Но если нужно позвать кэб, Гертруда справится. Она для этого достаточно говорит по-английски.
Мейнард по-прежнему недоверчиво посмотрел на девушку.
– Подождите! – сказал Кошут. – К нам по вечерам приходит мужчина. Может, он уже пришел. Гертруда, Карл Штайнер на кухне?
– Да, – последовал лаконичный ответ.
