— Ясно.
— Возьмите, — Дженаро передал Шартеллю листок бумаги. — Это мой телефон на ближайшие несколько дней. В правительственном охотничьем домике. Я буду связываться с ними дважды в день.
Он дал сторожу еще один шиллинг, убедился, что складной велосипед на месте, и покатил в свой округ, среднего роста негр в европейском костюме и солнцезащитных очках из Майами.
— Тарзан и Тимбукту, — пробурчал Шартелль. На заднем сиденье нашей машины лежали два ящика джина «Гордон». Уильям тут же убрал их в багажник. Мы залезли в кабину. Уильям завел мотор.
— Знаете, о чем я подумал, Клинт?
— О чем же?
— Вы можете не беспокоиться о том, что в вашем новом «ласалле» замерзнет вода и разорвет радиатор.
Глава 22
Мы медленно ехали по асфальтовому шоссе, петляющему по городу Обахма, в 70 милях от Убондо, в 169 милях севернее Барканду. Шартелль, как обычно, полулежал, надвинув шляпу на глаза. На конце его сигары образовался столбик серого пепла.
— Уильям, с такой скоростью мы никогда не доберемся до дома.
Уильям обернулся, его рот растянулся в улыбке, но мне показалось, что он нервничает.
— Мадам попросила меня попросить вас, маста.
— Какая мадам?
— Мадам Анна, са.
— О чем же она попросила тебя попросить нас?
— Не могли бы мы сейчас заехать в мою деревню. Это недалеко.
— Как недалеко? — спросил я.
— Сорок, может, пятьдесят миль.
— Когда ты в последний раз был дома, Уильям?
— Два года назад, са. Я получил письмо от дяди. Он пишет, что мой брат готов идти в школу. В хорошую школу, са. Мадам сказала, что она возьмет его в школу, где она работает учительницей.
Я повернулся к Шартеллю.
— Как я понимаю, мадам высказала свое желание.
— Вы правы. Уильям, мы едем в твою деревню.
— Благодарю вас, са! — он вывернул руль, и мы, едва не столкнувшись с грузовиком, по борту которого тянулась надпись «Бедность — не преступление», помчались в противоположном направлении.
— Как называется твоя деревня, Уильям?
— Она очень маленькая. Корийду. Очень хорошее название.
— Очень хорошее, — согласился я.
По мере движения на север тропический лес редел, появлялись большие поляны, кое-где деревья росли отдельными рощами. На повороте стадо бабуинов внезапно перебежало нам дорогу. Последний остановился на обочине и отчитал нас, махая передними лапами и строя зверские рожи.
Шартелль толкнул меня в бок.
— Смотрите, Пит. Разве это не Африка? Как он стоит и кроет нас почем зря. Ну не душка ли он?
— Бабуины, са. Очень хорошее мясо.
Шартелль обернулся, посмотрел на обезьян через заднее стекло.
— Вы же не едите их, Уильям?
— Очень вкусные, са.
— Черт побери, Пит, это же первые дикие животные, которых я увидел в Африке. Бабуины.
— Где-то здесь должны водиться слоны. И носороги. Так, во всяком случае, написано на карте.
— С удовольствием посмотрел бы на них.
— Может, нам повезет.
Нам не повезло. Мы не увидели никакой живности, кроме коз и кур. Машин становилось все меньше. Отъехав миль на пятьдесят от Обахмы, мы свернули на проселочную дорогу. Машину болтало из стороны в сторону, за нами тянулся шлейф красной пыли. Затем от дороги остались две колеи, между которыми росла трава.
— Ты знаешь, куда мы едем? — спросил Шартелль.
— Конечно знаю, са. Уже недалеко.
— Если не считать тех шестидесяти миль, что мы уже проехали, — пробурчал я.
Домов или хижин я, однако не заметил. Начали появляться люди. Они махали нам руками. Уильям в ответ нажимал на клаксон. Первым зданием, которое мы увидели, был магазин, построенный у самой колеи.
