Шартелль огляделся.
— Как вам здесь, мисс Анна? Должен признать, в таком костюме от вас не оторвать глаз.
— Благодарю вас, мистер Клинт, — она сделала реверанс. Выглядело это забавно, потому что весь ее наряд состоял из бикини. — Тут прекрасно. Пит и я решили остаться здесь до конца наших дней.
— А как месье Арсеню? — спросила Клод. — Слегка навеселе?
— Чуть-чуть. Но это никак не сказывается на его кулинарных способностях.
Шартелль вернулся к машине и достал чемоданы.
— Юноша, на заднем сиденье ящик самого лучшего коньяка. Вас не затруднит взять его?
Я перенес коньяк в нашу кабинку, Шартелль и Клод удалились в свою и через несколько минут вышли в купальных костюмах. Шартелль шлепнул Клод пониже спины.
— Потрясающая у нее фигура, не правда ли, Пит?
Я и не собирался оспаривать очевидное. Она чмокнула Шартелля в щеку и побежала к воде. Анна последовала за ней. Они плавали, а мы с Шартеллем сидели под пальмой и пили коньяк.
— Похоже, я собираюсь жениться на этой старушке, Пити.
— Вы сделали ей предложение?
— В некотором роде. Мужчины в моем возрасте становятся очень осторожными.
— Вы, конечно, немолоды.
— Полагаю, я просто влюбился.
— Такой старик, как вы. Она согласилась?
— Кажется, да.
— Не слишком ли страстная для старика?
— Ну, я не так уж и стар, юноша.
Я отпил коньяка, и какое-то время мы наблюдали за нашими женщинами.
— А как у вас с мисс Анной?
— Я просто влюбился, — повторил я слова Шартелля.
— Собираетесь жениться на ней?
— Возможно.
— Возможно?
— Женюсь.
— Это, конечно, не мое дело, но мисс Анна — достойнейший кандидат в подруги жизни.
Шартелль глотнул коньяка и прислонился спиной к стволу пальмы.
До чего же хорошо, Пит. Сижу на песке, смотрю, как две красавицы плещутся в воде, пью коньяк, знаю, что помог выиграть еще одну кампанию. Лучше не придумаешь.
— В Убондо все спокойно?
— Когда я уезжал, все шло прекрасно.
Мы пили, ели, плавали, предавались любовным утехам остаток пятницы, всю субботу и часть воскресенья. Потом мы привели в чувство месье Арсеню, чтобы расплатиться с ним, распили на прощание бутылку вина и поехали в Убондо. Я следовал за большим белым «ласаллем». Анна сидела рядом, положив голову мне на плечо.
— Это было чудесно, — сонно прошептала она.
— Изумительно.
— И мы действительно сможем жить в домике на берегу?
— До конца наших дней, — ответил я.
Глава 26
Охранники у ворот огражденного стеной Подворья Акомоло узнали белый «ласалль» и приветствовали нас, когда в понедельник вечером Шартелль, я и Анна приехали поздравить первого премьер-министра независимой Альбертии. Весь день мы перезванивались с Дженаро и доктором Диокаду. Партия Акомоло уверенно лидировала в масштабах всей страны, Декко значительно опережал своих соперников в Западной провинции.
Уильяма и остальных слуг мы отпустили, чтобы они смогли проголосовать сами и привести с собой всех друзей к урнам, украшенным символом партии, скрещенными лопатой и мотыгой, понятным даже неграмотным. Не менее ясные символы имели и другие партии. После официального визита к Акомоло мы собирались пообедать у Клод, а затем поехать к Джимми Дженаро и ждать окончательных результатов.
У дома сгрудились машины, толпились люди. Тут собрались чуть ли не все базарные торговки, надевшие наряды. Они стояли или сидели, хихикали, сплетничали, громкими криками приветствуя каждого известного альбертийца, входящего в дом, чтобы поздравить Акомоло. Они приветствовали даже нас. Шартелль помахал им сигарой. В большом зале преобладали мужчины. Они пили виски и джин вождя и говорили друг другу, что с самого начала не сомневались в победе Лидера. Будущий премьер стоял в левом углу, окруженный доброжелателями, которые хором поздравляли его с победой. Он слушал вполуха, время от времени вежливо кивая. Выглядел он уставшим, и ритуальные шрамы на щеках выделялись резче, чем
