Томас Тед
Вторжение
Тед Томас
ВТОРЖЕНИЕ
Макс подтянул последнюю растяжку и отошел полюбоваться своей работой. Дюзы зачехлены, ракета надежно защищена от дождя и ветра. Все десять дней, что он проведет на рыбалке, корабль будет без присмотра, и с ним ничего не должно случиться. Макс втащил свое снаряжение по пологому склону и встал лицом к ветру. Закрыв глаза, немного постоял так - очень хотелось осмотреться, но он оттягивал удовольствие. Еще секунду... Макс открыл глаза. Да - все, как он ожидал.
В четверти мили лежало море. Пенистые гребешки волн казались почему-то липкими, их верхушки были приглажены ветром. Над волнами висела серым покрывалом водяная пыль - сегодня ее слой был выше, чем обычно, - добрых футов пятьдесят. Сильный ветер доносил до Макса мельчайшие брызги. Он чувствовал на губах их солоноватый вкус, в ноздри бил густой запах, отдающий йодом и глиной. У Макса перехватило горло. Он обвел взглядом свой голый скалистый остров. Ничто не пятнало девственную поверхность камня.
Макс влез в скафандр, впрягся в лямки рюкзака, взял острогу - и решил, что готов отправляться. Как же здорово вновь оказаться здесь!..
Идти было нелегко. Почти сразу рюкзак начал давить на плечи, тяжелея с каждым шагом, но Макс по опыту знал, что может идти с таким грузом целый день. Иногда он опирался на острогу, как на посох, но рюкзак был чересчур тяжел, чтобы часто поднимать руку. Часа через два Макс решил устроить первый привал.
Он сел, откинулся назад и стал смотреть на облака. Спуск сквозь них был, как всегда, настоящим приключением, и это захватывало. Местное светило исчезло, едва только корабль спустился ниже насыщенных углекислотой слоев атмосферы. Воющие ветры и ледяные тучи сомкнулись вокруг, и он остался один в маленькой шумной вселенной - он и его корабль. И он нырнул еще ниже - в богатые кислородом слои, к воде и редким скальным островам, поднимавшимся среди бесконечных волн.
Макс улыбнулся, радуясь одиночеству. Так здорово было остаться одному и не мучиться от необходимости говорить с другими людьми...
Однако пора идти. Макс наклонился, принимая на плечи тяжесть рюкзака, поднялся и зашагал. Пока он отдыхал, мышцы слегка затвердели, но ходьба скоро приведет их в норму.
Примерно час спустя его настиг дождь. Макс захлопнул колпак шлема и, пригнувшись, пробивался сквозь водяную завесу. В нескольких футах ничего не было видно, поэтому Макс шел по шлемному компасу. Снова он был замкнут в собственном мирке, уединенном и безопасном. В нем Макс чувствовал себя сильным.
Прошло еще полчаса, и Макс, по его расчетам, подошел к месту, где надо было сворачивать. В непроглядной завесе ливня проще простого было пройти мимо - Макс решил не рисковать и уселся переждать дождь. Сидеть было удобно, снаружи ярился библейский потоп - стучал по шлему и ревел водяными потоками на камнях. Усталые мышцы расслабились. Некоторое время Макс сидел, удовлетворенно глядя на серую стену дождя. Потом уснул.
Его разбудила тишина: дождь кончился. Макс откинул колпак шлема и глубоко вдохнул сырой воздух. Справа раскинулось море, и там, в четверти мили, возвышалась цилиндрическая черная скала с плоской верхушкой - его ориентир.
Макс выпрямился и провозгласил:
- Точность и расчет!
Вздрогнул от звука собственного голоса, огляделся, но тут же почувствовал себя дураком и ухмыльнулся. Ухмылка перешла в громкий смех - теперь Максу был приятен этот звук. Он подхватил рюкзак и острогу и зашагал к морю. Через пятнадцать минут он добрался до места бивака.
Он вошел в котловинку через край ограждавшей ее скальной стены.
Котловинка напоминала огромную сковородку - двадцать футов в диаметре, пять в глубину. С запада стена была выше и слегка нависала над основанием, образуя козырек, под которым так удобно ставить плитку. Чуть в стороне от центра котловинки была совершенно гладкая ровная площадка, словно нарочно устроенная для палатки; Макс еще издали увидел старые дырки от колышков, уже немного расточенные ветром и водой. С южного, обращенного к воде края в стене открывался пролом, от которого тропинка хитрым зигзагом вела вниз, к морю.
Макс сбросил тяжелый рюкзак и, расправляя уставшие плечи, пошел к южной стене. Встав в проломе, он взглянул на укрытую в скалах бухточку под пятидесятифутовым обрывом. Тропинка спускалась к уходившей в воду наклонной платформе - волны мягко накатывались на эту платформу и шлепали по высокой зубчатой стене, замыкавшей бухточку с запада. Здесь, наверху, ветер был силен, и Макс наклонился навстречу ему.
Вдруг он понял, что проголодался. Да и лагерь пора уже разбить. Еще раз оглядев свою бухту, Макс неохотно вернулся к биваку.
Он развязал скатанную палатку, вбил крепежные костыли сквозь кольца в ее днище, достал баллон со сжатым воздухом и надул двойные стенки палатки. Тщательно все проверил и аккуратно установил палатку.
Затем он поставил под скальным козырьком двухконфорочную плитку, достал сковородку, всыпал туда добрую порцию яичного порошка, сублимированную ветчину, посыпал полосками сушеного перца. Набрал из углубления в скале дождевой воды и влил в сковородку. Поставил сковородку на медленный огонь, и в воздухе поплыл аромат жарящейся ветчины и перца. У Макса даже слюнки потекли.
Когда яичница была готова, Макс выложил ее в миску и поставил на плиту котелок - вскипятить воды для кофе; намазал пару ломтей хлеба маслом и перенес еду к месту, где обычно ел: отсюда через расщелину в скальной стене открывался великолепный вид на бухточку и дикий океан за ней.
Ел он не спеша, время от времени оглядывая лагерь и довольно улыбаясь: всё на своем месте и всё в порядке. Тут ведь что главное: правильно сложить рюкзак. Чтобы все вещи лежали в том порядке, в каком они понадобятся. Тогда достал вещь из рюкзака и сразу нашел ей место. И порядок обеспечен.
Миска опустела, а котелок закипел: Макс всыпал в кипящую воду сколько положено кофе, дал прокипеть ровно восемь секунд и снял с огня. Над котелком поднимался ароматный кофейный парок, и Макс с наслаждением и признательностью вдохнул его. Налив себе большую чашку, он бросил в нее две полные ложки сахара и размешал. Забавно, подумал он. Дома он пил только крепкий черный кофе без сахара, но вот на природе его тянуло на сладкое.
С чашкой кофе в руках он вышел в пролом, уселся там на камень и раскурил сигарету. Ему было хорошо и покойно; он сыт, кофе вкусен и сигарета - самое то, что надо. Сидеть бы вот так всегда... Он ухмыльнулся, подумав об этом, потому что немаловажной частью удовольствия для него всегда было сознание того, что вот скоро надо будет встать и вымыть посуду.
Он допил кофе, потушил окурок, вздохнул. Посмотрел на острогу и не без сожаления отвел взгляд. Не сейчас. Еще не сейчас. Позже. Он устал и хотел спать. Вымыть посуду, выспаться, и уж на свежую голову - в море. Хотя Макс был совершенно сыт, при мысли о мясе трилобита он невольно облизнулся.
Спустившись по зигзагу тропинки. Макс ступил на полого уходившую в воду платформу. Он оттирал песком свои котелки, пока не заболели пальцы; потом раз за разом ополаскивал их, внимательно изучая воду на предмет тончайшей пленки жира. Удовлетворившись наконец состоянием посуды, он еще разок для верности сполоснул ее и вскарабкался наверх, в лагерь. Взял там полотенце, мыло и зубную щетку, прошел к восточной стене, перебрался через нее.
Футах в двадцати отсюда в скале была полная свежей дождевой воды выемка. Макс стянул скафандр, прополоскал его и разложил для просушки. Он как мог быстро вычистил зубы, намылился и вымылся: ему, разумеется, вовсе не улыбалось быть застигнутым дождем - стоило здесь пойти настоящему дождю, и под открытым небом человек без скафандра попросту бы утонул.
Смыв мыло, Макс не задерживался, чтобы обсохнуть, а подобрал скафандр и потрусил в лагерь. Уже стоя у самой палатки, он вытерся. Затем вполз внутрь и забрался в постель. Сидя, проверил на ощупь воздушные клапаны, затем улегся и поплотнее укутался в одеяло.
- Здорово,- произнес Макс, медленно и глубоко вдохнул и резко выдохнул. Выставив голову из-под одеяла, он некоторое время слушал рокот далеких волн, разбивающихся о скалы, и вздохи ветра.
