— Ну, так нечестно, Мэрф, — запротестовал Берни. — Мы все, конечно, сожалеем, что мисс Бейкер действовала без вашего разрешения, но вряд ли можно винить компанию алкоголиков за...
— Вы сожалеете, — повторил док. — Вы всегда сожалеете. Вы не виноваты. Никогда. Вы наливаетесь здесь с утра — вместе с Джерри и Джоном. Джеф прикладывается самостоятельно и ничуть не меньше, чем вы. А генерал не наклюкался только потому, что не мог встать с постели. Но когда смог, то не стал терять время даром. Никто из вас не упустит случая, а если случай не представится, вы его сами найдете. И потом вы сожалеете и просите вас не винить. Ладно, не важно. Мне наплевать, что вы делаете. — Он вынул связку ключей, снял один и бросил его Руфусу. — Это от кладовки, — сказал он. — Спроси мисс Кенфилд, сколько она хочет, и дай ей по полной мерке. И не забудь про своих друзей. Принеси им еще, пусть пьют сколько влезет.
Руфус почесал в затылке и виновато улыбнулся, сверкнув зубами:
— Вы и впрямь хотите этого, доктур?
— Да. Ты ведь не возражаешь? Можешь оторваться на несколько минут? Уверен, джентльмены тебя простят.
— Я... нет, сэр, я тут ни при чем. Просто присматривал. Не знал, чем заняться, ну и...
— Теперь ты знаешь. Джентльмены! Что еще я могу для вас сделать?
— Присядьте, — спокойно предложил Джеральд Холком. — Брат, постарайся убедить нашего доброго доктора проявить немного терпения. Уверен, он будет к нам снисходителен, когда во всем разберется.
— Да, вероятно, — перебил его доктор. — Я даже выдам вам по медали. С меня, дурака, станется. Давайте не будем терять время и сразу договоримся, что вы можете делать все, что угодно, напиваться до бесчувствия — мне нет до этого дела, черт возьми. Я расстаюсь с вами и с этим нелепым, бессмысленным занятием тоже. С завтрашнего дня, джентльмены, «Эль Хелсо» прекращает свое существование. С меня довольно.
Последовало напряженное молчание.
Потом со стула вскочил трясущийся генерал:
— А м-моя книга, доктор? Как же моя книга?
— Это уже ваше дело. Отныне, все свои проблемы вы решаете сами, генерал.
— Н-но... но мы...
— Развлекайтесь, господа, — произнес доктор Мэрфи, насмешливо отсалютовав им рукой.
Потом, когда все они заговорили разом, а Джеф просто закипел от негодования, он вышел, хлопнув дверью.
Ну что же, с ними покончено. Теперь очередь за ней.
Он медленно поднимался по лестнице, распаляя себя и пытаясь обратить весь свой гнев на некую проворную шепелявую особу, которая была всему виной. В конце концов, несмотря на все свое отвращение к Джефу и всем остальным и вполне естественное желание поставить на них крест в силу полного отсутствия перспективы, он не мог на них сердиться. Это так же глупо, как упрекать их за отсутствие силы воли. Иногда кажется, что если бы они по-настоящему старались, то смогли бы устоять. Но здесь и заключается главное противоречие. Мужчины никогда не сопротивляются тому, что стало для них главным. Они безответственны.
Но о мисс Бейкер этого не скажешь.
С застывшим холодным взглядом на покрасневшем напряженном лице шел он по антресолям, и с каждым шагом его все больше захлестывала ярость. Она еще здесь. Во всяком случае, такси за ней пока не приезжало. И это обстоятельство бесило его больше всего. Ну и нервы у этой дамочки! Подкатываться к нему с откровенными предложениями, напоить его пациентов и как ни в чем не бывало продолжать болтаться в клинике! Надеется, что обойдется? Думает, он ее боится?
Остановившись у ее двери, он прислушался и поднял руку. Но потом, недобро усмехнувшись, опустил ее и вынул ключи. Отделив один, маленький и плоский, с множеством бородок, он сунул его в замок. Медленно повернул, одновременно нажав на ручку.
Вошел — и остолбенел. Судорожно глотнул, так что его кадык заходил ходуном.
Разумеется, он догадывался, что там у нее под белым накрахмаленным халатом. По крепости сложения она могла поспорить с кирпичным сараем, построенным в холодной вьюжной стране. Но представлять и увидеть воочию — во всем
Она раскинулась на кровати лицом вниз, совершенно голая и похожая на обольстительную статуэтку из слоновой кости. Широко раздвинутые ноги, плавно переходящие в безупречные бедра, увенчивались круглыми пышными ягодицами. Тугая полная грудь, утонувшая в подушке, подчеркивала изящный изгиб спины.
Док опять судорожно сглотнул. С трудом оторвал глаза от кровати. Рассеянно взглянул на наполовину собранные чемоданы, на разорванную блузку и трусы. Потом опять беспомощно уставился на кровать.
Это уже слишком. Слишком много для одной девицы — и все это уместилось в пяти футах и сотне фунтов, — это просто нечестно.
Он двинулся вперед, медленно и мрачно потирая о брюки правую ладонь.
Подошел к кровати. Поднял руку. Размахнулся. Раздался громкий, как выстрел, шлепок.
Мисс Бейкер приглушенно вскрикнула. Потом подняла лицо с подушки и издала крик посильнее. Неуклюже вскочила и, покачиваясь, встала на кровати, потирая свой пострадавший зад и одновременно стараясь прикрыться от его пристального взгляда.
Док презрительно рассмеялся:
— Забавно, правда, Лукреция? Почти так же забавно, как подносить виски алкоголикам.
