распоряжений начальника. Увидев застывшую перед собой фигуру со склоненной головой, Эдик растерянно махнул рукой.
- Си, Сеньор инженер, - радостно сказал Рао и сел на место. По-видимому, это был самый длинный за всю историю его работы диалог с начальством, так как каждый раз после этого случая он почтительно кланялся и здоровался при встрече с Эдиком, обнажая свои неправдоподобно желтые зубы.
Ко всеобщему удивлению, Эдик довольно быстро разобрался с технологией поиска неисправностей в замысловатых внутренностях Пусиковских коробок. 'Я уже все умею, - радостно рассказывал Эдик во время послеобеденных прогулок вокруг компании. - Наверное, дядя Ефим меня скоро переведет на другую работу.'
Ефим, казалось, забыл о существовании Эдика, всецело занявшись проблемой дырок в подставках. Он дни и ночи пропадал в отделении для механиков, устраивая жуткие скандалы и то давая распоряжения просверлить отверстия, то отказываясь от них и выкидывая все подготовленные детали. Не прошло и недели, как все привыкли к немного нелепой фигуре Эдика, всем своим видом доказывающей, что скромный профессор из Кембриджа вполне в состоянии заниматься починкой замысловатых приборов, рожденных Командой под руководством бурлящего мрачного гения Ефима Пусика.
Глава 19. Дырки.
- Все, не могу больше! - Ефим нервным движением стиснул в руке салфетку. - Хватит! - Он раздраженно ходил с раскрасневшимся от гнева лицом из одного угла просторной комнаты в другой.
Академик с удивлением смотрел на немного сутулую фигуру Ефима, одетого в добротный черный пиджак, белоснежную рубашку и подобранный со вкусом галстук. Ефим расширил ноздри и лицо его стало багровым.
- Ты понимаешь, всему приходит конец. И моему терпению тоже. У них же куриные мозги, они не видят ничего дальше собственного носа. Все эти механики - это вообще кошмар, конец света! Борис бегает среди них, несет херню с умным видом, а дело стоит. Ты понимаешь, о чем я говорю? Сделали эти дырки зачем-то, просверлили не там, где надо было. Хоть ты нам помоги, что ли.
- Ефим, я все рассчитал, это элементарная задачка…
- Листен, Листен, все не так просто. Я чувствую, у меня на такие вещи чутье. Да, ты рассчитал, а на самом деле еще два десятка факторов будут играть. Сделаешь дырки рядом - вибрации начнутся, сделаешь подальше -основание начнет перекашиваться. Мне хочется сделать машину чистой, идеальной, отточить все до совершенства. Это как мой ребенок, ты понял?
- Ефим, о чем разговор, я еще раз все проверю…
- Да, пожалуйста. Нет, если не хочешь, не надо, я тебя не насилую.
- Ефим, я привык приносить пользу, не хочу чувствовать себя лишним ртом.
- Да брось ты, что за идиотские комплексы! У меня душа отдыхает, когда я с тобой разговариваю, считай, что ты этим одним пользу приносишь. Не хочешь, я понимаю, дырки это как-то непоэтично. Знаешь что, я к тебе пришлю Бориса, он в курсе всех этих проблем, как никто другой. Вытяни из него информацию, потрать денек-другой. Хотя я понимаю, он сволочь порядочная. -Ефим пристально посмотрел в глаза академику.
- Да нет, Ефим, я скажу честно, общаться с ним меня не тянет, а в работе у меня редко с кем-либо возникали конфликты…
- Думаешь, меня с ним общаться тянет? Такой деликатный, вежливый, скажет спасибо, улыбнется, а глядишь он невзначай тебе в морду плюнул. И при этом оскалится и скажет: 'Извините'. Он бы в нацистской Германии прижился, казнил бы людей в угоду идеологии с вежливым выражением на лице. Он же антисемит, что думаешь, я этого не вижу? Ну что поделать, для дела он полезен, блестящий ум, хотя и не может сделать ничего нового.
Академик тяжело вздохнул. Перспектива провести несколько дней бок о бок с Борисом его не вдохновляла.
- Хорошо, Ефим. Кстати, ты обещал помочь перетащить одного-двоих моих ребят. Мы бы здесь сделали маленькую лабораторию…
- Ладно, - Ефим нахмурился. - Дай мне их бумаги, начнем оформлять потихоньку. Знаешь что, пригласи-ка их поначалу поработать на месяц-другой, а там посмотрим, как дело пойдет. Позвони им прямо из компании, пусть приезжают, а все визы мы оформим. Хорошо?
- Да, конечно Ефим. У меня Володя в Москве, толковый парень, и Гриша в Израиле..
- Ну, пусть приедут, поработают, это не проблема. - Ефим поморщился. - Значит договорились? Я Бориса к тебе пришлю, уж потерпи немного. - Он слегка усмехнулся.
Академик открыл тетрадь и снова всмотрелся в страницы, заполненные формулами и эскизами. Все несложные выкладки были ясны и понятны, и он с удивлением пожал плечами.
- Здравствуйте, - Борис появился на пороге, всем своим видом излучая недоброжелательность. - Ефим просил меня обсудить с вами проблему отверстий, - подчеркнуто официально сказал он по-английски.
- Да, - академик тоже перешел на английский. - Давайте так, вы мне еще раз изложите проблему, а я покажу свои последние расчеты.
- Хорошо, - Борис с каменным лицом подошел к доске и начал быстрыми, немного нервными движениями чертить схему злосчастной подставки. -Первоначальная идея Ефима состояла в том, что крепление производится вот в этих точках. - Борис ударился в объяснения, и академик почувствовал, что он перестает понимать беглую английскую речь.
- Борис, - сказал он по-русски, - извините, я плохо слышу, да и говорю не очень бегло. У меня просьба: или говорите немного медленнее, или перейдем на русский.
- На территории компании я по-русски не говорю, - холодно отчеканил Борис.
'Абсурд, - подумал академик с досадой. - Нас же никто не слышит, почему два человека, родившихся в России, должны разговаривать между собой на ломаном иностранном языке.'
Борис немного замедлил темп. Он отчетливо, слегка брезгливо выговаривал слова и держался официально, как чиновник, выполняющий неприятное распоряжение своего начальника.
- Коллега, - академик вскочил с места. - Это все очень интересно, но ваши соображения не всегда верны. Смотрите! - он открыл тетрадь. - Ведь толщина пластины много меньше, чем ее длина. Поэтому деформации, которых почему-то все боятся, возникают вовсе не в плоскости подставки, а в поперечном направлении. - Он быстро набросал на доске чертеж.
- Это чушь! - Борис с издевкой скривил рот. Он вскочил со стула, схватил с полки красный фломастер и, размахнувшись, жирной красной линией перечеркнул рисунок. - Любому студенту известно, как следует оценивать напряжения!
- Ну, позвольте, - академик засмеялся. - Извините, Боря, здесь вы меня не поймаете, это почти что моя родная область. Посмотрите, элементарный здравый смысл…
- Я не желаю далее обсуждать ваши бредовые, лженаучные теории! -Взбешенный Борис сжал кулаки и выскочил за дверь. Он резким движением налил в пластиковый стакан воду, отхлебнул ее и с искаженным лицом вошел к Леониду в кабинет.
- Что случилось? - Леонид оторвался от телефонной трубки и с сочувствием посмотрел на раскрасневшегося Бориса.
- Это возмутительно! - Борис отпил еще глоток и прикусил край белого стаканчика. - У меня аллергия на этого типа! Меня учили тому, что дважды два четыре, а этот маразматик несет чушь с умным видом. Да любой студент был бы здесь более полезен, чем он. Какого черта он сидит здесь и получает зарплату? Я ненавижу эту благотворительность, не говоря уже о том, что это разлагает моральный климат в компании!
- Да, - Леонид нахмурился. - Это проблема. Я сразу, как этого академика увидел, понял, что ничем хорошим эта история не кончится. Развели ученых, вначале Эдик, потом еще этот. Я и сам не знаю, что нам
