Дом

мансарду, выдвинул ящики в комоде, но ничего для себя интересного не нашел. Пар от его дыхания клубился в комнате, плавно растворяясь в стылом воздухе. Взгляд его упал на кучку дров, сваленных рядом с печью. Огонь долго не хотел разгораться в промерзшей печи, давно не лучившейся живительным теплом. Hо человек не оставлял своих попыток, кормил слабое пламя бумагой и щепками, и был вознагражден. Громко потрескивая, дрова занялись, печка загудела, просыпаясь от сна, и дом неожиданно ощутил забытое. Как когда-то вернулось что-то огромное, родное. Будто из дальнего трудного путешествия вернулся в родные места, будто спустя много ненастных, холодных и дождливых дней вдруг показалось долгожданное солнце. Будто ожила казавшаяся мертвой любовь. Человек сел рядом с топкой. Он смотрел на танцующие языки пламени, думал о своем и не подозревал, что дом принял его, как родного, что стены, потолок, крыша, пол радовались его присутствию. Дыхание жизни заполнило комнаты, воздух нагрелся. Человек достал из своего пакета кусок хлеба, нанизал его на длинную щепку и, смотрев у огня, медленно, кусочек за кусочком, съел. И тут же, прямо у печки, улегся спать.

А дом был счастлив - он снова был нужен, он снова мог дарить тепло и защиту, он выполнял предназначение. Забывшись в сладких мыслях, дом не сразу увидел неладное. Hе в меру разгоревшееся пламя выбросило несколько углей на пол, на оставшиеся у печи дрова из небольших, жарких алых кусочков струилось обжигающее тепло. Оно перешло на дрова, и вскоре на полу пылал еще один очаг. Дом понял, когда внутри стало невыносимо жарко. Тлели занавески, шторы, половицы, огонь облизывал мебель. Человек! - подумал дом. Гость спал, свернувшись в комочек. Его плоть промерзла настолько, что даже в зное пожара не отвечала болью. Проснись!!! Спасайся!!! - молил дом, но человек не слышал. Тогда дом в отчаянии напрягся, что было сил. Дрогнули стены, заскрипели стропила, начали лопаться стекла в окнах. Человек встрепенулся. В тлеющей одежде, закрывая лицо от обжигающего воздуха, он пробежал по дому и выпрыгнул в разбитое окно. А потом, увязая в сугробах, бежал дальше и дальше потому, что дым от пожара уже выполз наружу и растрепанным косматым столбом поднимался ввысь в неподвижном январском воздухе.

А что дом?! Пусть пылает огонь, сжирая все внутри, пусть треснули стены и фундамент, и с крыши стали обрываться листы шифера - ведь это же совсем не важно, когда успел, кого-то спасти.

Дом умирал, и радовался, вспоминая все самое лучшее, что было у него на недолгом веку. В клубах пламени стены дрогнули и, взметнув огненные брызги и пепел, дом рухнул. Среди догорающих обломков высилась черная, закопченная печь, уткнув в небо корявый перст трубы. И вновь стало тихо. Лишь в огромной морозной пустоте неподалеку жалобно кричала малая птаха.