Торопов Евгений
Хватит ли на всех пирацетама
Евгений Торопов
Хватит ли на всех пирацетама?
И я не знаю каков процент
Сумасшедших на данный час
Но если верить глазам и ушам
Больше в несколько раз
Виктор Цой 'Муравейник'
Самая первая глава
...Никогда, никогда не ешьте пряных трубочек!
А вы их поди и не пробовали не разу в жизни? И даже не знаете что это за фрукт такой? Зря! Уж раз-то вкусить сей диковинный плод кулинарного искусства решительно необходимо, иначе завистливый червячок не угомонится: 'А отведал ли ты то заморское блюдо, о котором так много пекутся в самом начале?'
Впрочем, если понравится, попросите уж и вторую порцию, покуда её не съел ваш сосед, он уже давно приглядывается к вашим пищевым исследованиям.
Подождите, о чём же я хотел вам рассказать?.. Ах, да! Ну так вот, день тот был обычнее обычного...
Итак!
День тот был обычнее обычного. Мы сидели у меня дома, попивая жиденький чаёк со злосчастными пряными трубочками, а мой друг, служащий ТрансПнациональной Корпорации Поль Дуреман рассказывал всяческие истории о своих потрясающих космических рейсах, где он выступал провозником наивсевозможнейших фракций проверочного фронта, налоговых и прочих комиссий, контролирующих деятельность наших граждан во всех уголках Вселенной, а также походя выясняющих, неужели это правда всё то, что рассказывают господа космонавты об открываемых ими планетах?
- Да, - восклицал Дуреман по окончании каждой истории, - каких только на свете миров не бывает!
Потом он брал следующую трубочку и начинал новую историю.
- Опускаемся это мы на планету 8FФ.3,7/50-А галактического параллепипеда 14.ЕА.32 и видим - что-то не так. Деревья растут вниз головой, кусты тоже, ну и трава, понятно. Мы удивились, понимаешь, пожали плечами - до чего эволюции не доходят! - а сами стоим перед Домом Правительства, ждем контакта. Вдруг с веранды сбегает абориген и так красиво-красиво семенит локтями по мраморной дорожке, болтающимися в воздухе ногами грозит и ещё издалека ругается: 'Перевёртывайтесь, вашу мать!..' В конце концов выясняется, что обитают-де у них хищники: пожирают - все, что ни попадя. Только вот от перевёрнутого у них голова кружится. Ну и пришлось нам тоже на руках ходить... - тут Поль демонстрирует нам на руках свои мускулы. - Вот... Каких только на свете миров...
И как раз тут произошло непредвиденное: пряные трубочки кончились. А я-то, ничего не подозревая, тоже их ел!
Дуреман, их страстный любитель, мгновенно помрачнел, отодвинул ногтём кружку с чаем и говорит:
- Скучно у вас. В космосе куда интереснее.
Сам тем временем двинул к себе тарелку с борщом, смачно поперчил, посолил, поукропил, добавил полную ложку деревенской сметаны.
- Я тут... на днях планету открыл - и она совсем под носом у нас! Под носом... Понимаете меня?.. Знакомый астроном сказал: 'Да? Этого не может быть!', а потом, приставив к переносице палец: 'Хотя м- м... если учесть парочку нелинейных членов в уравнениях поправки имени Тициуса, возможно она и выскочит'.
Дуреман похлебал борща в наступившей тишине. Потом посмотрел на меня в упор.
- Эта планета, - говорит, - чистый рай, эдем и парадиз, вместе взятые. И мне не безразлично её будущее, чёрт подери, но ведь она не приживётся с нами... Понимаете меня?.. Ну не всё там... гладко, - тут он обратился ко мне. - Феодосушка, послушай! Ты ж ведь работал миссионером раньше, или, как ныне модно говорить, корректором?
- Да, - с подозрением подтвердил я. - А что?
- Феодосушка, - живо воскликнул Дуреман. - Ты полетишь со мной. Решено! Только не отпирайся, уже все решено.
- Но куда лететь? Кем решено? - удивился я.
- Не отпирайся...
- Да отстань ты - заладил!
- Но она же мне как дитя, - забубнил Поль, - Только чуть-чуть подправить. Возьмёшься?
- Ну ладно, - махнул я рукой и знал почему. Разве не интересно познакомиться с новым, едва открытым миром?
- А разрешение от Всемирного Правительства?
- Будет, - обрадовавшись, твердо заверил Дуреман. - есть влиятельные знакомые.
Разговор продолжался ещё некоторое время в другом русле, где Дуреман снова мусолил космические бредни, а нетерпеливые друзья с расширенными глазами добивали его расспросами. А я всё думал: 'Скоро познакомлюсь с неизведанным миром, буду продираться по его джунглям или бродить по сёлам или в прохладной библиотеке читать историю цивилизации. Каким же окажется он?
На следующий день раненько поутру, когда я ещё барахтался в постелях, вваливается Поль:
- Всё улажено, Феодос, Правительство санкционировало полёт на Дуремонию. Извини, но на таком дурацком предварительном названии настояли в Комитете по астрополитике.
Я бегло просмотрел печатные каракули Разрешения на одном из интернациональных языков и мило предложил:
- Попьём чайку? Правда он вчерашний.
- Нет, нет, - решительно отказался Поль. - Полетели.
- Прямо сейчас?
- Да, да, прямо сейчас, - заторопился он. - Быстрее, быстрее. Ну шевелись же. Мы опаздываем. О, скоро ты оденешься? - он затопал ногами по полу, стал хлопать себя руками по бёдрам и оживлённо ходить из угла в угол.
- Постой-ка, - сделал я неожиданный выпад. - У меня ночью побывала бабушка и принесла пряных трубочек. С пылу, с жару - не хочешь перекусить?
Дуреман остановил как вкопанный свои шесть с полтиной пудов веса и стал потягивать носом воздух. Сразу же приношу извинения читателю за этот подлый обман моего лучшего друга. Мне пришлось на это пойти, зная его резкий характер. На самом деле я вчера перед сном случайно заглянул в верхнюю нишу буфета и обнаружил там полную вазу давнишней стряпни, сохранившейся просто неведомым мне чудом.
Поставил я перед ним эту вазищу, налил 'бадью' чая и спокойно одевался, пока он у меня все эти пищевые дела оприходовал. Любит он поесть, гастроном. Да я сразу почувствовал, что он доволен: появилось спокойствие и точность в движениях. Вот теперь, думаю, пора.
Всегда я хотел и всем говорил что космос следует подчинить человеку и сделать так, чтобы он (космос) был ему (человеку) удобен. И чтобы нам было слетать куда, извиняюсь, как в сортир сходить со всею подобающей этому действию простотой. В последние годы, к счастью, особенно с появлением косморейеров, преодолевать пространство стало гораздо быстрее и удобнее.
Но это так, в качестве отступления. В общем, собрал я кой-какие вещицы в саквояж и ну себе в путь с богом, с ангелом. Поль сказал, что высадит меня на Дуремонии и улетит по своим делам, а на обратном пути, если захочу, заберёт. Когда летели, он мне все уши прожужжал, говорит: 'Как прибудешь, ищи ИДЕЮ цивилизации'. 'А как же, ответил я ему, но ориентироваться буду на месте, вдруг они разменяли свою идею по мелочам'. Он как-то странно так посмотрел и углубился в изучение последних бюллетеней по космоосвоению. Приборы мерно гудели, исправно выполняя свои обязанности. Я раздвинул штору иллюминатора.
- О-о-о! - красота была необыкновенна.
- Что, уже прибыли? - оторвался от журнала Поль. - Хо, это она.
Я ещё раз посмотрел. Планета походила на кормовую тыкву: пупырчатая, пузатая... и пёстрая. Никакого солнца, зато весь небесный горизонт равномерно и ярко чем-то подсвечивался. Затем замечательное зрелище смазалось в неуклюжую пелену, корабль ткнуло и гундосый голос электростюарда сообщил: 'Перелёт завершён, все важные показатели в норме'.
