отец-воин по каким-либо причинам хочет скрыть свое отцовство. Диана была вольнорожденной и, возможно, поэтому не очень любила разговоры о рождении, даже если за ними не скрывалось ничего оскорбительного. Что же касается системы раздачи фамилий вольнорожденным, то Диана хорошо ее знала. Рэвилл Прайд выложил из папки одну из бумаг, прикрыл ее ладонью и лучезарно улыбнулся.
— Простите меня за эти вопросы, — радостно произнес он, — но, думаю, то, что я хочу сказать, может вас обрадовать. Дело в том, что вашим отцом не является Ватсон. Я изучал кодексы воинов Соколиной гвардии задолго до того, как приехал сюда...
— Зачем? — Она искренне удивилась.
— Я всегда восхищался великим героем Эйденом Прайдом и изучил его биографию до мелочей. Признаюсь, что делал это с целью написать книгу о его подвигах. «Этот мини-полковник не такой уж и дурак», — подумала Диана и внезапно почувствовала к Рэвиллу Прайду нечто вроде симпатии. Человек, умеющий читать, в среде воинов считался большой редкостью, а военный, который стремился написать книгу, — это нечто из ряда вон выходящее. Диана, питающая с детства любовь к чтению, всегда с благоговением думала об ученых и авторах книг. И вот теперь она видела перед собой человека пусть не очень приятного внешне, но достаточно умного и грамотного, готового сесть за стол и начать писать. Она посмотрела на полковника, и взгляд ее потеплел.
— И что же вы обнаружили, изучая биографию Эйдена Правда? — спросила она.
— Одну любопытную запись, — ответил он. — Сухой, ничем не примечательный отчет, в котором говорится, что Эйден Прайд самовольно покинул Железную Твердыню и долгое время отсутствовал. Я стал копать дальше и наткнулся на документы, согласно которым наша драчливая Джоанна направлялась в служебную командировку...
— Подождите, — перебила полковника Диана, совершенно сбитая с толку монологом полковника, — зачем вам понадобилось прослеживать перемещения Джоанны? Польщенный тем, что вызвал интерес к своему рассказу, Рэвилл Прайд заговорил с еще большим энтузиазмом. Глаза его загорелись, сейчас он стал похож на ребенка, которому купили новую красивую игрушку.
— Джоанна служила вместе с Эйденом Прайдом, а до этого даже была командиром соединения вольнорожденных, в котором находился и сам Прайд. Я предположил, что ее поездка могла быть как-то связана с отсутствием Эйдена, и не ошибся.
— Что вы хотите сказать? — спросила заинтригованная и сбитая с толку Диана.
— А то, что Джоанна вместе с неким техом по прозвищу Кочевник отправилась в командировку на малоизвестную планету Токаша. Казалось бы, ничего особенного? Нет, тот Кочевник, как я установил ранее, был техом Эйдена Правда. А возвращались они уже втроем — звездный командир Джоанна, тех Кочевник и его помощник, имя которого осталось неизвестным. Однако я уже настолько увлекся расследованием, что копал все глубже и глубже. Вы не представляете, Диана, какое это увлекательное занятие — расследование. Сравниться с ним может только преследование вражеского боевого робота, — мечтательно проговорил полковник. Диана недоверчиво смотрела на Рэвилла Прайда. Ей казалось странным, что полковник сравнивает битву с ползаньем по старым бумажкам.
— Ну да ладно. Короче говоря, поиски настолько захватили меня, что я взял отпуск и полетел на Токашу. Там я установил, что Джоанна посещала одну из находящихся на планете лабораторий, где с давнего времени проводятся генетические исследования. Поиски на файлах почти ничего не дали, и я совсем отчаялся, но совершенно неожиданно меня посетила удача — я познакомился с одним старым ученым. Не скрою, поначалу мне было противно общаться с ним. Я был молод, и вид старого морщинистого человека, его скрюченные пальцы и шаркающая походка — все это вызывало во мне вполне естественное отвращение. Полагаю, что из барокамеры мы выходим с инстинктивной ненавистью к старости, воут?
— Не знаю, полковник. — Диана пожала плечами. — Я ведь не была в барокамере. Полковник на секунду помрачнел.
— Вы правы, что поправили меня. Если бы я сказал такое в обществе вернорожденных, то покрыл бы себя позором. Как можно требовать от вольнорожденного таких же ощущений, как и от вернорожденного. Извините меня.
— Вы можете не извиняться, полковник, ведь я вольнорожденная.
— Да, но вы отличаетесь от остальных. Так вот, этот старик услышал про мое расследование и однажды вечером пришел ко мне. Звали его Ватсон, и по всем документам это и есть ваш отец, но это не так.
— Не так? — переспросила Диана.
— В вашем кодексе написана ложь. Не мог этот старик быть вашим отцом, ему уже в момент вашего рождения было слишком много лет. Я понимал, что документ лжет, но мне хотелось получить свидетельство от этого старика. Сначала он упирался и говорил, что действительно является вашим отцом, но я начал рассказывать ему об Эйдене Прайде, его геройском подвиге на Токкайдо, и в конце концов Ватсон рассказал мне всю правду. Вот, почитайте. — С этими словами полковник протянул Диане листок бумаги.
Она. взяла листок и начала читать. Это был детальный рассказ о том, как Эйден Прайд прилетел на Токашу к Пери, с которой они воспитывались в одной сиб-группе. Больше недели влюбленные скрывались в одной из комнат, где их и разыскали Джоанна и Кочевник. Спустя девять месяцев Пери родила девочку, которую мать назвала Диана. Поскольку девочке требовалось полное имя, Ватсон разрешил Пери воспользоваться его фамилией. Па бумаге имелись подписи нескольких человек, свидетельствующих, что Диана Ватсон является дочерью Пери и Эйдена Прайда. Эйден Прайд появился на Токаше только через много лет, перед самой битвой на Токкайдо. Диана провела среди ученых все свои детские и юношеские годы и хорошо знала Ватсона. В ее памяти он навсегда остался высокомерным стариком с покровительственной, не очень ласковой улыбкой. Диана еще тогда подозревала, что старый Ватсон не может быть ее отцом, но никогда не догадывалась, кто ее отец. Она предпочитала не думать на эту тему.
— Так что, видите, Диана, хотя вы и вольнорожденная, в то же время ваш статус несколько выше.
— Не совсем понимаю вас, полковник, — сказала Диана, возвращая Рэвиллу Прайду бумагу. Полковник снова положил ее в папку, которую аккуратно поставил на место.
— Вы — нечто среднее между вольнорожденными и вернорожденными, — пояснил Прайд. — С одной стороны, вы вольнорожденная, но, учитывая, кто ваш отец, вас можно считать не принадлежащей к вольнорожденным, для них ваше генетическое наследство слишком прекрасно. Честно говоря, я впервые встречаю такой случай. Прежде всего, ваши родители — вернорожденные, и это уже редкость, ведь, как мы с вами знаем, у вольнорожденных обычно вернорожденным является только один родитель. Во-вторых, Эйден и Пери происходят из одной сиб-группы, и такое совпадение тоже удивительно. У вас прекрасная наследственность, столь же чистая, что и у вернорожденного. Разве это не замечательно? Вот поэтому ваше положение должно быть выше, чем у обычного вольнорожденного.
— Вы хотите дать мне статус вернорожденного? — затаив дыхание, спросила Диана.
— Вы знаете, что это не в моей власти, — ответил полковник. — То, о чем я сейчас вам сказал, может служить лишь вашим утешением. Пусть вас греет сознание того, что вы выше остальных вольнорожденных. Но, разумеется, вы все равно остаетесь ниже вернорожденных.
— То есть я лимбо?
— Откуда вам известна концепция лимбо? — спросил полковник. Диана пожала плечами.
— Я могу идти? — спросила она. Рэвилл Прайд восхищенно смотрел на нее.
— Нет, — ответил он. — Мы еще не закончили наш разговор. Я не понимаю вас, воин Диана. Я сообщаю вам радостную новость, а на вашем лице написано уныние. Почему?
— Вы не сказали мне ничего нового, звездный полковник, — тихо произнесла Диана. — Все это я знала и раньше. Моя мать говорила, что дала мне фамилию Ватсон, только чтобы избежать ненужных расспросов. Никто и никогда не считал меня дочерью этого мерзкого старикашки. Так что же, по вашему мнению, должно меня обрадовать?
— Разве вам не льстит, что командир относится к вам лучше, чем к остальным вольнорожденным?
— Я вольнорожденная и останусь ею навсегда. Вы можете относиться ко мне как угодно, можете считать, что мой статус чуть выше, чем у остальных вольнорожденных, но это не значит, что он будет таким же, как у вернорожденных. Так в чем же мое счастье? Я могу идти, полковник? Сэр...
— Садитесь, — сказал Рэвилл Прайд. — Давайте больше не будем говорить о вашем происхождении. Когда вы немного успокоитесь, мы снова сможем вернуться к этому вопросу, но на сегодня хватит. Я
