Сахан.
Саманта жестом разрешила Джоанне стать «вольно», но даже в этой позе наставница явно чувствовала себя скованно.
Саманта предложила ей сесть, чтобы им было легче беседовать, но Джоанна отказалась и осталась стоять, поставив стул перед собой и опираясь рукой на его спинку. В дальнейшем она использовала стул то как точку опоры, то как объект для наказания – когда в моменты душевного волнения стучала по нему кулаком.
Джоанну конечно же считали вспыльчивой – и не без оснований. Она вспыхивала мгновенно и из-за самого безобидного вопроса.
– Не считаете ли вы, что оказываете плохую услугу Клану, оставаясь воином в то время, как перешли рубеж возраста солама? – осторожно спросила Саманта.
Глаза Джоанны сверкнули:
– Я служу Клану.
– Но когда звездный полковник Равиль Прайд хотел перевести вас в родные миры, вы протестовали…
– И сейчас протестую. Я – воин, и все тут. Я была наставницей Марты Прайд и не собираюсь расшаркиваться ни перед ней, ни перед вами. Вы не можете подвергнуть сомнению мой кодекс, и вы знаете это. Если вы попытаетесь перевести меня теперь, я стану протестовать, более того…
– Тише, тише… Мы не сомневаемся в вашей отваге или преданности, звездный командир Джоанна, – сказала Саманта с большей выдержкой, чем сама могла в себе предположить. – В этом, так сказать, деликатном вопросе вы, как тренер пилота боевого робота Дианы, взяли на себя большую ответственность.
– Вы считаете мое участие в группе подготовки Дианы недопустимым из-за моего возраста?
– Меня не интересует ваш возраст, звездный командир, но кто-нибудь может посчитать, что тот факт, что герой Клана является тренером, вредит заявке этого воина.
– Посмотрите мой кодекс, прежде чем утверждать такое. Мой рейтинг офицера, отвечающего за подготовку сиб-групп, служит достаточным доказательством моей способности готовить любых воинов – как вольно, так и вернорожденных.
Саманта вздохнула:
– Речь идет не о ваших способностях. Я имею в виду сегодняшнюю взрывоопасную ситуацию, все эти стычки и вызовы на Испытания Отказа.
– Стычки? Ну и что?
Да, эта Джоанна могла довести до белого каления даже самого терпеливого из слушателей, а Саманта такой себя не считала.
– Звездный командир, не хотите ли вы этим сказать, что беспорядки, инициируемые вами и вашей командой во время нынешнего вашего пребывания на Айронхолде, способствуют достижению высокой цели?
– Наверное, это я и хотела сказать.
– Объяснитесь, пожалуйста.
Джоанна ухватилась обеими руками за спинку стула, явно пытаясь говорить спокойно:
– Когда я была сокольничим, то всегда была с воспитанниками жесткой, наказывала их сильнее, чем они того заслуживали, воздерживалась от похвалы, не скупилась на порицания и считала, что день прошел зря, если хотя бы у одного курсанта было расквашено лицо. Теперь для меня пилот боевого робота – это что-то… то есть кто-то вроде одного из тех курсантов. Я намереваюсь сделать жизнь Дианы с каждым днем все более и более невыносимой. Я хочу, чтобы она не была подвержена никаким слабостям, всегда была готова перерезать горло, если это нужно для победы.
Саманта согласно кивнула:
– Описываемые вами методы воспитания необходимы, даже достойны восхищения. Я просто никогда не слышала, чтобы о них так открыто говорили.
Джоанна говорила без умолку еще с минуту и напоследок заключила:
– Так что, сами понимаете, я не могу сожалеть по поводу устроенного на Айронхолде шума. У нас есть цель – родовое имя. Если кого-то покалечат или даже убьют на пути к этой цели, то это для меня совсем не важно.
– Не важно? – переспросила Саманта, которая теперь уже сама разозлилась. – Даже если этот «кто-то» вернорожденный, а ваша подопечная – вольнорожденная?
Ярость внезапно оставила Джоанну. Ее серые глаза словно замерзли, а вид стал даже более угрожающим, чем когда она гневно кричала.
Джоанна заговорила отстраненным, еще более холодным, чем ее глаза, голосом:
– Я – Нефритовый Сокол. Я воспитывалась в сиб-группе среди настоящих воинов, которых обучали науке убивать еще до того, как они стали курсантами. Хотя многие не смогли пройти весь курс подготовки, часть из них успешно выдержала Испытания Места. Не в пример мне, большинство завоевывало родовое имя в состязаниях обычно с первой попытки…
Хотя Джоанна и сохраняла отстраненность, Саманте почудилось, будто ее голос слегка задрожал, стал прерывистым от волнения, так что она едва не запнулась.
Саманта внезапно представила себе, каково приходилось все эти годы Джоанне – воину без родового имени и без возможности со славою погибнуть на поле брани…
Задумавшись, она пропустила следующую часть монолога Джоанны и стала слушать, когда Джоанна произнесла чуточку громче:
– Хоть вы и Сахан, но не имеете права утверждать, что из-за моей поддержки вольнорожденного воина можно поставить под сомнение мою преданность Клану или всем вернорожденным. Я просто-напросто считаю, что в тот момент, когда нам нужны все наши лучшие воины, для пользы дела вполне допустимо разрешить любому испытанному в деле бойцу, невзирая на его происхождение, дать право на соискание родового имени.
– Неплохо аргументировано, звездный командир. Я приму это к сведению. Вы свободны.
Беседа была прервана столь неожиданно, что на лице Джоанны проступило удивление, но она, отсалютовав, с достоинством повернулась кругом и вышла вон из комнаты.
После того как Джоанна закрыла за собой дверь, Саманта успокоилась не сразу.
Она действительно способна довести кого угодно. С другой стороны, ее чувства схожи с теми, что я испытывала в начале своего пути. Страваг! Джоанна – воин, каким могла бы стать и я, если не изменила бы решительно свою карьеру. Не очень-то приятная мысль…
Саманта снова принялась вышагивать – до двери и обратно, к единственному в комнате окну.
Если бы мы были какими-нибудь Дымчатыми Ягуарами или Стальными Гадюками, такой проблемы попросту бы не существовало. Эти Кланы не допускают вольнорожденных в ряды воинов. Наверно, это более разумная политика… но я не хотела бы быть ни Ягуаром, ни Гадюкой. Как сказала Джоанна, я – Нефритовый Сокол до мозга костей. Мы допускаем вольнорожденных в воинскую касту и выигрываем от того, что используем их на должностях, где другие используют вернорожденных. Мы поставили себя перед дилеммой: как быть с волънорожденными, являющимися вольнорожденными экстра-класса? В основной своей массе наши вольнорожденные находятся совсем не в тех условиях, чтобы претендовать на родовое имя. Но Эйден Прайд был героем, и его дочь – воин не только с выдающимся кодексом, но и с безупречной генетикой. Если бы только не обстоятельства самого ее рождения!.. И все-таки она вольнорожденная, сколько бы героического ни было в ее крови или в ее чертовом кодексе. Как правильно сказала Марта, Диана подрывает устои нашего Клана уже тем, что открыла для вольняг перспективу завоевания родового имени.
Саманта перестала бродить по комнате. Она остановилась у единственного окна и посмотрела на улицу. Ничего интересного там не обнаружив, она снова повернулась и принялась опять ходить взад-вперед по толстому ковру.
Эта Джоанна – наша совесть, воин в чистом виде, способный ответить на вызов сразу и без колебаний. Такими мы хотели бы считать себя, но не всегда ими являемся. Никаких тайн, недомолвок, ухищрений. Если кто-то и может привести пилота боевого робота к родовому имени, так это звездный командир Джоанна. И
