горячих, легко возбуждающихся людей настоящей болезнью, которая поразила Империю и ее соседей.
Маврикиос, похоже, был вылеплен из того же теста, что и его подданные. Он положил руки на плечи Сфранцеза и Туризина. Оба утихли, хотя Туризин непроизвольно дернулся в упрямом порыве. Сверху вниз Император посмотрел на Аптранда, и его карие глаза встретились с волчьими серыми глазами намдалени.
- Вас здесь гораздо меньше, чем должно было быть, - признал он. - И в этом нет вашей вины.
Теперь пришла очередь Сфранцеза вздрогнуть. Император не обратил на него внимания. Он был занят наемником.
- Ты помнишь, зачем вы вообще пришли сюда? - спросил он. В его голосе слышалась та же значительность, какая звучала в голосе Бальзамона, когда он говорил о единстве Видессоса. Марк вторично увидел, как встречает Аптранд правду, когда она очевидна. Намдалени подумал с секунду, а затем нехотя кивнул.
- Вы правы, - сказал он.
Для намдалени этого было достаточно, чтобы уладить дело. Он подался вперед, снова готовый к тому, чтобы принимать участие в совете. Когда несколько горячих голов из намдалени хотели продолжить спор, холод его глаз остановил их лучше, чем это сделали бы слова видессиан.
- Вот это я называю крепким орешком, - в восхищении прошептал Гай Филипп. - Отличный парень, правда?
- Я тоже так думал, когда встретил его во время мятежа, - сказал Марк.
- А, так это тот солдат, о котором ты говорил? Я понимаю, что ты имел в виду... - Центурион прервал себя на середине фразы, так как Император начал говорить.
Спокойный, как будто ничего не произошло, Маврикиос сказал, обращаясь к Ортайясу:
- Подними пожалуйста карту западных территорий, будь любезен.
Спафариос послушно поднял пергамент, чтобы все могли его увидеть. Обозначенные на карте западные видессианские провинции растянулись до имперской столицы длинной кривой полосой, разделявшей Видессианское море и море Моряков. Император подождал, пока некоторые близорукие офицеры подойдут поближе к карте, и начал говорить.
- Я хочу выступить на этой неделе. Подготовьте своих солдат к переправе через Бычий Брод. Все, кто не успеет, останутся в хвосте. - Он вдруг недобро усмехнулся. - Тот, кто скажет мне, что не готов, получит назначение в самый жаркий и забытый Фосом гарнизон, где война с Каздом покажется ему недостижимым счастьем. Это я могу обещать.
Император дал улечься возбужденному гулу, который пронесся по рядам. Марк чувствовал то же долгожданное возбуждение, что и все офицеры, - день выхода в поход объявлен и это уже совсем скоро! Трибун подумал о том, что угроза оставить опоздавших позади, в сущности, лишняя.
- Для тех из вас, кому это неизвестно, - продолжал император, - скажу наша западная граница с Каздом находится в восьмистах километрах от города. С такой большой армией, как наша, мы должны пройти через Васпуракан и войти в Казд примерно через сорок дней.
Скаурус подумал, что его римляне могли без особого труда пройти это расстояние за двадцать дней, но, вероятно, Император был прав. В любой армии есть солдаты, которые идут медленнее, а когда имеешь дело с армией такой величины, доставка припасов еще больше замедлит ее продвижение.
Гаврас на секунду замолчал, и, взяв деревянную указку, провел линию юго-западнее Видессоса, к точке, где соединялись две реки.
- Мы разобьем поход на четыре этапа, - сказал он. - Первый будет легкий и короткий, отсюда и до Гарсавры, где Эриза впадает в Арандос. Там мы встретим Баанеса Ономагулоса, он будет ждать нас со своими воинами с южных гор. Он мог бы привести и больше людей, но проклятые чиновники превратили в крепостных слишком многих крестьян.
Карта, которую держал Ортайяс, закрывала его лицо, и Марк пожалел об этом: он хотел бы видеть, как отреагировал юный Сфранцез на этот выпад в адрес политики, проводимой его семейством. Карта начала легонько подрагивать: Ортайяс, от природы не слишком выносливый, начал уставать, держа пергамент на весу обеими руками. Гаврас умел поставить юного Сфранцеза на место. Император меж тем продолжал:
- Из Гарсавры мы направимся прямо на запад, вдоль Арандоса в Аморион и дойдем до большого плато. Этот этап будет длиннее, чем первый, но ненамного труднее.
Марк увидел, что Алипия в удивлении приподняла брови, но возражать отцу она не стала, лишь сделала еще одну запись.
- По пути мы заберем припасы из складов, заготовленных для нас. Я вовсе не хочу, чтобы вы грабили крестьян от голода или для развлечения. Он обвел глазами офицеров, сидящих перед ним, и остановил взгляд на вождях каморов, только что прибывших из своих степей. Никто из них не говорил по-видессиански. Те, кто знали язык, переводили слова Императора своим соплеменникам.
Один из пардрайских кочевников вопросительно взглянул на Маврикиоса. Император заметил его и кивнул.
- В чем дело?
- Меня зовут Фирцоси, сын Лошадьика, - сказал вождь на сносном видессианском. - Я и мои воины приняли твое золото, чтобы воевать, а не разбойничать. Резать крестьян - женское занятие. Разве мы не мужчины? Пусть же нам и доверяют как мужчинам!
Другие каморы опустили головы в знак согласия и по обычаю коснулись бородами своей груди.
- Хорошо сказано, - объявил Император.
Марк подумал, что, не имея за спиной надежных солдат, он вряд ли решился бы довериться этим степнякам... Скаурус был уверен, что и сам Маврикиос думал так же. Но сейчас не время заводить ссору.
- Разумеется, то, что сказал мой брат, относится не только к нашим северным союзникам. Все иностранные наемники должны это помнить, - лениво заметил Туризин Гаврас и взглянул не на каморов, а на намдалени.
Они ответили ледяным молчанием. Маврикиос побледнел от гнева, но вспомнил о важности момента и сдержал себя. Опять, как и во время игры в кости, все присутствующие попытались отвести глаза, скрывая свое замешательство. Только Алипия казалась равнодушной. Она наблюдала за своим отцом и дядей с любопытством и насмешкой.
Сделав над собой видимое усилие, Маврикиос снова сосредоточился на карте, которую все еще держал Ортайяс. Глубоко вздохнув, Император продолжал:
- В Аморионе с нами соединится еще одно подразделение. Им командует Гагик Багратони. Оттуда мы двинемся на северо-восток, до Соли на реке Рамнос, к востоку от горной области Васпуракан, Земли Принцев, как они сами ее называют, - тут он усмехнулся и продолжил: - Этот марш будет голодным. Там хозяйничают казды, и мне не нужно вам рассказывать, что они делают с нашими крестьянами и их полями, пусть Фос испепелит их за это.
Марк увидел, как двое кочевников обменялись кривыми усмешками. Они владели огромными отарами овец, стадами коров, и им не нужно было обрабатывать поля. Как и их двоюродные братья-казды, они враждебно относились к крестьянам. Фирдоси уже упомянул об этом - для кочевников крестьяне не были достойны ни малейшего уважения и даже убивать их считалось слишком легким для мужчин делом.
- После Соли мы вступим в Васпуракан, - сказал Император. - Каздов будет легче атаковать на горных тропах, чем на равнине, а награбленная добыча еще больше замедлит их продвижение. Васпуракане помогут нам принцы не слишком жалуют Империю, но в отличие от Казда мы их не трогаем. И одна - две победы над летучими отрядами Авшара заставят самого Вулгхаша выйти из Машиза со своей армией. - Лицо Императора просияло при мысли о победе. - Мы разобьем его, и вот уже Казд лежит перед нами. И мы его раздавим в лепешку. Века прошли с тех пор, как Видессос в последний раз посылал туда такую армию, какую мы собрали сегодня. Как может какой-то бандитский царь, раб Скотоса, устоять перед нами?
На этот раз ему удалось зажечь офицеров. Люди словно воочию увидели Казд, простертый у их ног. Эта картина не могла не радовать их - какой бы ни была причина: карьера, религиозное очищение от скверны или просто предвкушение битвы и добычи.
Когда Ортайяс Сфранцез понял, что Император наконец завершил свою речь, он с облегчением положил
