В местном драмтеатре, пока Путин на сцене раздавал награды каким-то ярославским передовикам (среди которых, как сейчас помню, оказался, по вечной иронии судьбы, какой-то местный Волошин), Громов подсел ко мне на галерке и принялся заверять, что лично ко мне у него особых претензий в последнее время нет.
– Но вот газета ваша – совсем уже распоясалась! Вы ведь скоро начнете скатываться до уровня рупора Березы! Давай с тобой вместе подумаем, Леночка, как мы можем этому противостоять… – ласково предложил мне президентский пресс-секретарь.
Главной претензией Громова к газете Коммерсантъ оказалось то, что мы (только – не падайте!)… публикуем у себя выдержки из публикаций западной прессы о России и Путине. (У нас действительно есть постоянная рубрика No comment, в которой мы, соответственно названию, без комментариев публикуем наиболее интересные западные статьи.)
У меня просто глаза округлились от изумления:
– Да вы что, Алексей Алексеевич! Вы хотите, как в советское время, запретить нам перепечатки вражеских голосов?! Это же просто смешно!
– Нет, Лена! Это совсем не смешно: там – сплошь антироссийские провокации и клевета, направленная против Владимира Владимировича! – не унимался Громов.
Особенно разозлило кремлевского цензора то, что в западных статьях, перепечатанных в Коммерсанте, критиковалась кампания, которая с негласной санкции Путина была развернута российской прокуратурой против Владимира Гусинского и оппозиционных Кремлю средств массовой информации из холдинга Медиа- Мост.
– А когда до вашего олигарха, до Березы, дойдет очередь, и мы его тоже раскулачивать начнем, – что, ваша газета тоже начнет кричать, что это – борьба Путина против оппозиционных СМИ?! – вдруг в сердцах выпалил Громов.
Я была просто потрясена этим заявлением. Будучи мелкой кремлевский сошкой, Громов тем не менее по глупости выболтал мне тот план, который уже явно существовал в голове его хозяина.
По возвращении в Москву я, разумеется, немедленно пересказала этот разговор главному редактору Коммерсанта Андрею Васильеву и предложила написать об этом статью. Он только посмеялся.
Но через несколько дней нам обоим уже стало не до смеха. Кремлевская пресс-служба официально отказалась аккредитовать меня в поездку президента Путина в Испанию и Германию.
Стало совершенно очевидным, что, несмотря на показную любезность Путина со мной во время публичного общения в Ярославле, он тем не менее пришел в ярость из-за того, что я заставила его перед телекамерами говорить на скользкую тему: о Березовском. После этого он явно вставил своей пресс-службе по первое число и потребовал впредь оградить его от нежелательного общения с настырной журналисткой. И если в Ярославле Громов, говоря со мной, еще колебался между всегда трудноуловимым для царедворцев выбором – гнобить или заискивать, то по возвращении в Москву Путин уже, видимо, железным перстом указал ориентацию своему верному псу.
Но на этот раз в ярость уже пришел не только президент, но и главный редактор Коммерсанта. Если до этого в полугодовой борьбе кремлевской пресс-службы против меня Васильев занимал лишь пассивную роль, время от времени проводя с пресс-секретарем кулуарные переговоры, то теперь, когда Путин откровенно наехал на корпоративные интересы Коммерсанта, главный редактор впервые решил вступиться за меня публично.
В первый же день зарубежного турне Путина на первой полосе газеты Коммерсантъ была опубликована заметка собственноручного васильевского изготовления:
На этом месте мог бы стоять репортаж кремлевского обозревателя Коммерсанта Елены Трегубовой о поездке президента России Владимира Путина в Испанию и Германию. Но читателям Коммерсанта его не читать – по не зависящим от редакции обстоятельствам. Кремлевская пресс-служба отказалась аккредитовать Трегубову. Без всякой официальной мотивировки. Но есть неофициальная версия отказа. По сведениям Коммерсанта, кремлевская пресс-служба намерена самостоятельно отбирать в президентский эскорт устраивающих ее журналистов. Мы же убеждены, что это – несомненная прерогатива редакций.
Конечно, можно было бы написать о поездке Путина, пользуясь известным методом компиляции. Но как-то это не в наших правилах.
Но за развитием событий Коммерсантъ будет следить. И информировать пораженных в своих лучших правах читателей.
Сразу же после выхода этой статьи мне позвонил тогдашний министр-посланник посольства Германии Андреас Кертинг и сделал официальное предложение:
– Елена, мы возмущены фактом нарушения Кремлем ваших профессиональных прав как журналиста. И поэтому я уполномочен передать вам предложение от господина посла: мы готовы сделать для вас аккредитацию от Германского правительства на все официальные мероприятия во время визита президента Путина в нашу страну.
Следом за немцами в редакцию Коммерсанта позвонили и из посольства Испании и сделали точно такое же предложение. Однако в последний момент руководство газеты почему-то все-таки побоялось идти на радикальное обострение отношений с Кремлем, и Васильев настоятельно попросил меня отказаться от предложений Германии и Испании и остаться в Москве.
А через два дня нам стало окончательно ясно, почему Путин счел необходимым заранее подстраховаться и накануне своего европейского турне зачистить кремлевский пул от журналистов, которые могли осмелиться задать ему жесткие вопросы. Ведь именно на тот момент, когда Путин был в Испании, был запланирован арест оппозиционного олигарха Владимира Гусинского.
Гражданин кантона Ури
Удивительно, но иногда даже в супермаркетах можно случайно найти штучный, эксклюзивный товар. Именно так в супермаркете поселка Жуковка на Рублевке весной 2000 года я совершенно случайно
