Разговор был весной в Пузановке.Внизу шумело море ,на веранду ворвались дети показать кто лучше изобразил пейзаж на гальке - её задание. Кончилось плохо:Иосиф отдал ,конечно же,первенство Светлане,и тогда Вася схватил гальку с еще не просохшей масляной краской и размазал рисунок по своей голой загорелой груди. Светлана взвыла,Иосиф спокойно влепил пощечину Васе и так же спокойно сказал ей:
-_ Если бы я не знал,какая ты дура,я решил бы.что ты в оппозиции,или где-то рядом с ней. Убирайся вон! -это уже Васе.
Она увела Васю утешать.Он совал свой камешек с рисунком и повторял:'Но ведь мой лучше,зачем же он Светкин выбрал,это несправедливо'
Его рисунок действительно был лучше,и вообще у мальчика были хорошие умные руки,чего нельзя было сказать о голове:знания усваивал с большим трудом. Надежду мучило тайное чувство вины перед сыном. Перед его рождением они часто и жестоко ссорились с Иосифом: он требовал,чтобы она перестала обращаться к нему 'на Вы',а она не могла,просто не могла ничего с собой поделать.
После родов Васи долго болела,осенью сделала аборт.Как-то осела ,потускнела .Иосиф продолжал молчать:просто не замечал её.Неделями,месяцами. Лишь один раз сказал с презрением:'Ты стала настоящей бабой'.
Уехала в Питер к отцу . Иосиф звонил,посылал записочки,которые заканчивались словами:'Целую мою Таточку ного,ного раз' Это с тех давних времен,когда,прощаясь,спросил её,совсем малышку:'А тебя,рыжая,можно поцеловать?'
- Ного,ного раз ,- важно ответила она. Она действительно тогда была тёмно-тёмно бронзовой и розово- смуглой. Её называли персиком.
И однажды она здорово перепугалась.
Тифлис,детская ёлка в доме Кара-Мурзы. Много детей. она самая младшая Никита Макарьевич поставил её на стол и спросил:'Кто хочет персик?'
-Я,я,я,- запрыгали дети
-Вот он - настоящий персик.-Никита Макарьевич обнял Надю,-но я вам его не отдам.
У неё бешено колотилось сердце,и она ни в какую не хотела сойти со стола:боялась,что съедят. Она и сейчас боится.
Может быть,если бы рядом были такие,как Кара-Мурза,доктор Худатов,Конон Савченко,Курнатовский ,Шелгунов она не боялась бы,но они исчезли,погибли и рядом другие.
Отец уговаривал вернуться. Сказал,что в семейной жизни - главное терпение.Ему ли не знать.
Вернулась и сразу же вызвали на заседание комиссии Замоскворецкого района на чистку. 'Чистка после чистки' Дурной каламбур. Чудовищно болел низ живота,тошнило.Иосифу о предстоящей процедуре не сказала,но интуиция шептала:'Хотят съесть'.
И как только увидела их лица,-лица людей давно не евших персиков (или никогда их не пробовавших) поняла:предчувствие не обмануло. Больше всего думала о том,чтоб не заметили заплаты на кофте подмышками,поэтому сидела неподвижно,плотно прижав локти,сцепив на коленях руки.
Начали вроде незлобно:когда вступила,где работала. Отвечала с ученической готовностью:в восемнадцатом,машинистка при штабе Южного фронта,журнал 'Революция и культура',Наркомат по делам национальностей,последнее время - машинистка в секретариате у Ленина,некоторое время не работала в связи с рождением ребёнка.....,- и чувствовала ,что где-то зарыта мина.
Может,в этом вопросе?
- В журнале вашим отделом руководила Наталья Седова?
- Нет .она руководит в Наркомпросе отделом музеев.
-В секретариате Вы сильно загружены?
'Наверно им известно,что Иосиф велел ей уйти из секретариата,что Фотиева рассказала об этом Ленину, и Владимир Ильич назвал Иосифа азиатом,и это в присутствии Марии Ильиничны,которая Иосифа терпеть не может. Иосиф как-то сказал за то,что не захотел жениться на ней,а Ильич ,будто бы ,предлагал сестру в невесты......В секретариате все всегда известно.даже то,что известным быть не должно.Все пробалтываются понемногу,а в результате - никаких тайн. Пожалуй,самая болтливая Володичева,за ней Гляссер,Лидия Александровна Фотиева - кремень,если уж с кем делиться,то только с лучшим другом своим -Цурюпой,а Иосифу всё известно от меня....'
- Что?Простите я отвлеклась.
- Кто Ваш муж?
'Вот она -мина.Считают,что прикидывается овечкой.Они своих детей в комбинаты сдали,в детдома,а она сидит дома и скрывает откуда это у неё такое право - сидеть дома.'
-Мой муж -партийный работник.
- Кто именно?
-Это к моей партийной биографии отношения не имеет,а вот мои отец,мать,братья и сестра....
-Ваши родственники нас не интересуют. Почему Вы скрываете кто Ваш муж?
- Не имеет отношения к моему вопросу.Если вас не интересуют мои родственники,которые принимали участие в революционном движении с начала девяностых годов,то почему так важно кто мой муж?
-Здесь спрашиваем мы.
Постановление гласило:'Исключить как балласт,совершенно не интересующийся партийной жизнью.'
Когда же это было? Только что родился Вася - значит в двадцать первом.
Последнее время её стала пугать некоторая перепутанность событий и дат в памяти. Их последовательность.Она могла до мельчайших подробностей вспомнить обстоятельства того или иного события,слова собеседников,свои слова,время года,пейзаж или обстановку помещения,но вот что чему предшествовало? Какая-то странная спираль с черной дырой посредине. Это появилось лет шесть назад и постепенно нарастало. Иногда,застигнутая врасплох,всплывшим откуда-то воспоминанием,она часами мысленно 'пристраивала ' его к событиям в прошлом. Легче было с детством и юношескими годами,но вот потом - полная сумятица.Наверное,это было связано с кофеином или с теми таблетками,которые ей прописал от головных болей ТОТ врач,который куда-то исчез.
Но вот возвращение после Комиссии помнит хорошо. Зима.Яркий морозный день. 'Балласт' возвращался домой по Полянке.
На Болоте у винно-соляных складов стояли ломовые извозчики.От лошадей шёл пар,из-за стены Кремля поднимались столбики белого дыма,там дровами топили печи. На Каменном мосту она остановилась. Внизу на квадратике ,расчищенного от снега, льда носились на коньках мальчишки,и купола Храма Христа Спасителя отбрасывали на снег реки смугло -золотой отсвет.Она вспомнила ,как любила кататься на коньках в Ботаническом саду. Алиса Ивановна связала ей из серого пуха очень красивую шапочку с отгибающимися полями и такие же варежки,а ещё у неё была муфта,тогда это было очень модно у гимназисток,- кататься,засунув руки в муфту. Кажется,двенадцатый год,февраль .она вернулась с катка,а в столовой за круглым столом сидел Иосиф и пил чай с родителями:синяя сатиновая косоворотка,худой,острый излом бровей.Странно,но она помнит все его 'явления' в родительском доме и вообще всё,что с ним связано.Помнит с давних-давних пор. Одно воспоминание мучает,обжигает стыдом.
Однажды они,дети, ужинали вместе с ним. Она была за хозяйку,суетилась вокруг стола.
-Какие у тебя красивые банты,-сказал он и,потянув за руку, посадил к себе на колени.
Ей было неловко:она уже почти взрослая,ей негоже сидеть на коленях у мужчины,и ,к тому же, происходило что-то непонятное и ещё более стыдное:что-то твёрдое как камень вдруг уперлось ей в плотно сдвинутые ляжки. Она гибко выскользнула из-под его руки,опиравшейся на стол и ушла на кухню. Когда вернулась,умыв лицо водой,Сосо играл в нарды с Федей на неё даже не взглянул. Но вечером,в детской Федя спросил:'Надя,а ты не заболела?У тебя нет температуры? Ты такая красная за столом сидела,как пеон.'
-Нет как рак ,-добавила Нюра.
-Нет как кумач,у неё же нет усов как у рака.
-Нет как...
- Замолчите,дураки. Я пришла с катка,а вы сидите под желтым абажуром желтые как лимоны.
Ощущение стыда и беспомощности запомнилось крепко.
