заметил отсутствие составных частей антенн УКВ радиостанции, крепившихся к электроподъёмникам, расположенным на крыше кунга. Связь то конечно была внутри колонны, но укороченный вид антенн снижал её дальность. Хотя это не имело особого значения, ведь с базой связь поддерживается по КВ. радиостанции с антенны зенитного излучения (АЗИ). Увидев нашу озабоченность, водитель КАМАЗа шедшего за КШМ всю дорогу подошёл и поделился своими впечатлениями.
- Здорово пацаны! Рязанские есть кто?
- Нет, - ответил коротко я.
- А закурить не будет?
Я полез в кунг КШМки и из-за станций достал пачку папирос, находившихся у нас в изобилии. Вот ведь водила, запасливый!
- На, держи, у нас ещё есть, - великодушно произнёс я. Водила мой с краснодарского края, а я из Москвы. Так что видишь, земляков твоих нет.
- А жаль, по родине соскучился. Это ты что ли связист?
- Да. А что?
- Не догадываешься где антенны прое... (потерял)? Помнишь, по зелёнке ехали? После неё ещё на серпантин полезли.
- Ну да.
- Так вот мне эти антенны чуть Лобовые стёкла не разбили во время движения. Я то, как раз за тобой ехал.
Тут откуда ни возьмись, пыхтя и пуча глаза от тяжести появился Виталик, таща за собой три гильзы от снарядов.
- Ты что тащишь, на кой они тебе? Где вода? - возмутился я.
- Спокойно бугор. Приедем в Моздок, продадим, как цветной метал и похаваем по-людски в 'чипке', - с гордостью произнёс он, загружая находку в отсек радиста.
Вообще то ему 'палец в рот не клади' в этом смысле, вечно, что ни будь да притащит или, наоборот, по халатности прое... (прозевает). Это я заметил ещё в августе, когда из груды хлама двумя экипажами пытались привести в готовность две КШМки для отправки на боевые действия.
Последний тягач скрылся за горизонтом, меня охватило беспокойство, ведь мы остались совсем одни на этой проклятой чеченской земле, вооружённые всего лишь автоматами калибром 5,45 мм. и двумя пулемётами калибром 7,62 мм., установленные на башнях МТЛБ, что оптимизма не прибавляло. Виталик уже заполнил все ёмкости водой и сидел, куря папиросу рядом со мной слушая радиостанцию. На душе было не спокойно. Что это мы тут делаем одни с колонной, без прикрытия? Позднее узнали о том, что один из наших МТЛБ с полным составом экипажа, свалил в соседнее селение за продовольствием, по причине чего вся колонна не может двигаться вслед за поменявшими место дислокации, войсками. Вскоре на их поиски отправился второй МТЛБ, увезя на своей броне пятерых вооружённых пехотинцев. Самое интересное то, что количество боеприпасов (два магазина на каждого) выданных комбатом вызывало нездоровый смех, безумный для нормального человека, но не для нас. А 'коробочки' (КАМАЗы и КШМ) остались без прикрытия бронёй. Таким образом, было ясно, что для ведения боя мы не подготовлены, да ещё и сухпайков выдали маловато. Да, да, о еде мы не забывали, желудок этого не позволял, а расслабляться было нельзя. Так что, поддерживая радиостанцию в рабочем состоянии, на дежурном приёме, я, как и все остальные, находился в напряжении.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Эксцесс.
...Вскоре оба МТЛБ к общей радости вернулись, и колонна отправилась за менявшими место дислокации войсками. Но дорогу к ним отрезали чеченские боевики, что явилось причиной возвращения в Моздок. Видимо были ещё какие-то причины.
Колонна, издавая тугой гул работающих моторов, двигалась в мрачной темноте чужой земли, освещая дорогу множеством зажжённых фар. Эфир тем временем непривычно заполнила неописуемо царящая тишина, дающая мне великолепную возможность с жадностью поедать перловую кашу из сухпайка. То же самое проделывали и мои сослуживцы в кабине КШМки - чудно видать это выглядело. В желудке приятно заурчало и организм, кроме как появившейся боли в области шеи, больше ничего не беспокоило. Калорифер, исправно работая, подавал в кунг тепло, и в то время когда я начал было расслабляться, колонна снова встала. На этот раз случилось новое несчастье. Замыкавший нас МТЛБ закипел и беспомощно встал на дороге являясь уязвимой и бесполезной грудой металла. В связи, с чем было принято решение оставаться на том месте до утра. Колонна съехала с дороги и расположилась в поле, а оставшаяся на ходу МТЛБ прикрыла КШМ своей бронёй. Передав данную информацию в Моздок, мы с Виталиком (водителем) принялись подготавливать радиостанцию для работы на стоянке. Копать, как всегда пришлось ему, на что он обычно ворчал, но всё же подчинялся, называя меня 'бугром' (то есть начальником). И так отведя, глушитель АБэшки (бензоэлектрический агрегат, предназначен для подачи электропитания на радиостанцию при стоянке КШМ) в яму накрыв её крышкой от генератора 'Шишарика' (ГАЗ-66, на базе которого была установлена радиостанция Р-142Н), мы принялись, наконец, таки готовить ужин. И вот насытившись и оставив в тёплом кунге пирующих офицеров и прапорщиков, мы с Виталиком отправились по колонне знакомиться с пехотой (узнав предварительно пароль). Вот было время! Это то о чём мы мечтали. Нет, физически мы не расслаблялись, были готовы быстро без тормозов действовать в экстремальной ситуации, но вот моральная разгрузка явилась колоссальная. Вот, где мы почувствовали себя самостоятельными, никто мозги не компостировал и повсюду, общаясь бойцами различных призывов, узнавали много нового в основном о том, где, кому пришлось повоевать. Пехотинцы рассказывали смешные истории.
- 'Однажды мы с Серегой с голодухи пошли в один из домов, брошенных 'чехами', - начал свой рассказ один из пехотинцев срочников.
- там по двору бегали куры. Не сумев поймать не одну из них руками, я решил подстрелить их из автомата. Так бегал я за ними около пятнадцати минут, простреливая два магазина. Идея была не из лучших, так как куры от испуга носились как сумасшедшие и разбегались в разные стороны. Когда же изловчившись, всё же попал в одну из них, было смешно, так как кроме перьев ничего не осталось. Пришлось возвращаться не с чем.
Без анекдотов тоже не обходилось. Старший призыв, которыми были и мы, относился к молодым вполне сносно, даже дружелюбно, ведь друг другу спины прикрывали, но не забывали о старшинстве и делились, как положено, обязанностями согласно кем-то установленной градации на 'слонов', 'черепов', 'дедов' и т.д. Насладившись общением с бойцами и освоением МТЛБ, прихватив у пехоты боеприпасы, которые им давали в достаточном для боя количестве, мы отправились спать. К тому времени, допив всё спиртное, офицеры и прапорщики разошлись, любезно предоставив нам место для сна. Но без сюрпризов опять же всё не закончилось. Ещё метров за тридцать я услышал, как АБэшка захлебнулась, и, издав последний звук, стихла. Яркие языки пламени принялись поедать перегревшиеся провода, ведущие от клемм генератора АБэшки к клеммам распределительного щитка её же пустующего отсека с левой стороны кунга. Патрульные в это время сидевшие на второй МТЛБ прикрывавшей нашу машину, мирно что-то обсуждали, не обращая на это никакого внимания, как будто находились дома на пикнике. Естественно мы бросились тушить огонь, благо рядом лежала не маленькая горка земли от выкопанной ямы, и немедленно устранять причину возгорания.
Проснувшись на утро, скинув с себя бронежилет, приспособленный под одеяло и закрепив автомат на его штатное место, с трудом вылез из отсека радиста. Спотыкаясь о гильзы снарядов, оставленных Виталиком, я ступил на землю. Уже тогда проявлялись признаки болезни, болели шея и правая нога, от чего я немного комично выглядел, обмотанный вокруг шеи полотенцем, хромая на правую ногу. Зато Виталику было не весело, когда он один пытался отправить АБэшку в её штатный отсек. Вскоре была дана команда: 'По машинам', и колонна устремилась в путь. В Моздок вернулись примерно через три с половиной часа, отделившись от колонны КШМка, подпрыгивая на кочках, весело устремилась на место базирования полевого узла связи, где нас уже встречали, обрадованные возвращением, сослуживцы. Были, конечно, и равнодушные к этому, так, всякие подонки в виде некоторых офицеров и других крысоподобных сослуживцев, но тех, что радовались этому возвращению, было всегда много. Особенно переживал за меня Лёха, земляк, который мне был физической и душевной опорой в этом чужом мире. Сколько же я на него ворчал, когда он продолжительное время не выходил на связь, и всякий раз, обмениваясь нецензурной бранью, мы обнимались с ним как брат с братом. Да, повезло мне с землячком, не раз он уберегал меня от опрометчивых поступков, в которых я готовился завалить не одного сослуживца, но, поддавшись его убеждениям, успокаивался и оставлял эту цель.
Так и в этот раз, обнявшись при встрече, я поведал ему о самых ярких моментах поездки, после чего мы принялись за устранение неисправностей. Через несколько часов в составе колонны и нового МТЛБ, мы
