III
Прошло две недели... Онисим каждое утро, по обыкновению, ходил в булочную. Вот однажды Василиса выбежала к нему навстречу.
- Здравствуйте, Онисим Сергеич.
Онисим принял мрачный вид и сердито проговорил:
- Здорово.
- Что ж это вы никогда к нам не зайдете, Онисим Сергеич?
Онисим угрюмо взглянул на нее.
- Что я зайду? чаем небось не напоишь.
- Напою, Онисим Сергеич, напою. Только вы приходите. И с ромом.
Онисим медленно улыбнулся.
- Что ж, пожалуй, коли так,
- Когда же, батюшка, когда?
- Когда... Эх, ты...
- Сегодня, вечерком, угодно? заверните.
- Пожалуй, заверну,- возразил Онисим и поплелся домой ленивым и развалистым шагом.
В тот же день, вечером, в маленькой комнатке, подле постели, покрытой полосатым пуховиком, за неуклюжим столиком сидел Онисим напротив Василисы. Тускло-желтый огромный самовар шипел и сипел на столе; горшок ерани торчал перед окошком; в другом углу, подле двери, боком стоял безобразный сундук с крошечным висячим замком; на сундуке лежала рыхлая груда разного старого тряпья; на стенах чернели замасленные картинки, Онисим и Василиса
кушали чай молча, глядя в лицо друг другу, долго вертели в руках кусочки сахару, как бы нехотя прикусывали, жмурились, щурились и с свистом втягивали сквозь зубы желтоватую горячую водицу. Наконец они опорожнили весь самовар, опрокинули кверху дном круглые чашечки с надписями-на одной: 'за удоблетворение', а на другой: 'невинно пронзила', крякнули, отерли пот и начали помаленьку раз-. говаривать.
- Что, Онисим Сергеич, ваш барин...- спросила Василиса и не договорила.
- Что барин...- возразил Онисим и подперся рукой.- Известно, что. А вам на что?
- Так-с,- отвечала Василиса.
- А ведь он (тут Онисим осклабился), ведь он вам, кажись, письмо писал?
- Писали-с.
Онисим покачал головой с необыкновенно самодовольным видом.
- Вишь, вишь,- проговорил он хрипло и не без улыбки,- ну, а что такое он писал вам?
- А разное написал. Что, дескать, я, сударыня Василиса Тимофеевна, так; что вы не думайте; что вы, сударыня, не обиждайтесь; и много такого написал... А что,- прибавила она, помолчав немного,- он у вас каков?
- Живет,- равнодушно отвечал Онисим.
- Серчает?
- Куда ему! Нет, не серчает. А что, он вам ндравится? Василиса потупилась и засмеялась в рукав,
- Ну,- проворчал Онисим.
- Да на что вам, Онисим Сергеич?
- Да ну же, говорят.
- Что ж,- проговорила наконец Василиса,- они... барин. Разумеется... я... да и они уж... вы сами знаете...
- Как не знать? - важно заметил Онисим.
- Вам ведь наконец известно, Онисим Сергеич... Василиса видимо приходила в волнение.
- Вы скажите ему-то, вашему-то барину, что я, дескать, на него не сержусь, а что вот, мол... Она заикнулась.
- Понимаем-с,- возразил Онисим и медленно поднялся со стула.Поннмаем-с. Спасибо за угощенье.
- Вперед милости просим.
- Ну, хорошо, хорошо.
Онисим приблизился к двери. Толстая баба вошла в комнату.
- Здравствуйте, Оиисим Сергеич,- сказала она нараспев.
- Здравствуйте, Прасковья Ивановна,-отвечал он также нараспев.
Оба постояли немного друг перед другом.
- Ну, прощайте, Прасковья Ивановна,-проговорил Онисим нараспев.
- Ну, прощайте, Онисим Сергеич,- отвечала она также нараспев.
Онисим пришел домой. Барин его лежал на постели и глядел в потолок.
- Где ты был?
- Где был?.. (За Онисимом водилась привычка с укоризной повторять последние слова всякого вопроса.) По вашему же делу ходил.
- По какому делу?
- А вы не знаете?.. К Василисе ходил.
Петушков замигал глазами и завертелся на постели.
- То-то воть и есть,- заметил Онисим и хладнокровно понюхал табаку,то-то вот и есть. Вы всегда так. Василиса вам кланяется.
- Неужто?
- Неужто? То-то же вот и есть. Неужто!.. Велела сказать, что, дескать, отчего его не видать? отчего, дескать, не ходит?
- Ну, а ты что?
- Что я? Я ей сказал: глупа же ты,- я ей сказал,- станут к тебе такие люди ходить! Нет, ты приди сама,- я ей сказал.
- Ну, а она что?
- Она что?.. Она... ничего.
- То есть, однако, как же ничего?
- Известно, ничего. Петушков помолчал немного.
- Ну, и придет? Онисим покачал головой.
- Придет!.. Больно, сударь, прытки. Придет!.. Нет, это уж вы того.
- Да ведь ты сам говорил, что того...
- Мало ли чего! Петушков замолчал опять.
- Так как же, однако ж, братец?
- Как же?.. Вам лучше знать: вы барин.
- Ну нет, что уж тут...
Онисим самодовольно покачался взад и вперед.
- Вы Прасковью Ивановну знаете? - спросил 6н наконец.
- Нет. Какую Прасковью Ивановну?
- А булочницу?
- А, да, булочницу. Видал; толстая такая.
- Важная женщина. Она той-то, вашей-то, родная тетка.
- Тетка?
- А вы не знали?
- Нет, не знал.
- Эх...
Онисим из уважения к барину не досказал своей мысли.:
- Вот бы вам с кем познакомиться.
- Что ж, я, пожалуй, не прочь.
Онисим одобрительно поглядел на Ивана Афанасьича.
- Но для чего, собственно, мне с ней знакомиться? - спросил Петушков.
- Эвона! - спокойно возразил Онисим. Иван Афанасьич встал, походил по комнате,, остановился перед
