Кейт первая нарушила их молчаливую неподвижность. Она наклонилась над Роберто и стала целовать его губы, между тем как ее отчаянная рука легла на горячий холм и слегка сжала его…
– Роберто, если ты хочешь знать мой ответ, то он звучит положительно – да! – с придыханием прошептала она ему на ухо. – Если ты хочешь меня, тогда – да, да, да! Вот мой ответ. Я твоя здесь и сейчас. Возьми меня где и как хочешь… Я согласна на все.
Роберто ничего не произнес в ответ. По крайней мере, ничего внятного. Он лишь промычал что-то нечленораздельное и, насколько могла понять Кейт, смачно выругался по-испански. А минуту спустя его горячие пальцы, поднырнув под край ее эластичного бюстгальтера, уже жадно ощупывали и мяли грудь, больно теребили затвердевшие соски; теперь он так спешил, что даже не расстегнул на ее спине застежку лифчика. От его вероломных, грубых ласк Кейт бросило в жар. Ее голова запрокинулась назад, глаза томно уставились в какую-то невидимую точку, а спустя мгновение она издала непроизвольный гортанный звук, похожий на приглушенный крик. Она все больше приходила в экстаз, и это еще сильнее раззадоривало Роберто.
– О Боже! – воскликнул он и добавил по-испански: – Пор Диос!
Стянув с Кейт тенниску, Роберто отшвырнул ее в сторону и, вновь погрузив пальцы в упругую пышность женских грудей, сказал:
– Кейт, любовь моя, амор мио, ты так повзрослела! Когда я видел тебя последний раз, ты была еще совсем девочкой. – Влажный кончик его языка опять коснулся ее соска, и она вся затрепетала от страсти. – У тебя так раздалась грудь, так вытянулись, затвердели соски! Ты стала настоящей, совсем зрелой женщиной. Я так хочу тебя!
“Затвердели соски… Стала настоящей, совсем зрелой женщиной. Я так хочу тебя”. Эти слова начали бесконечно прокручиваться в мозгу Кейт, и она неожиданно протрезвела. О да! Она теперь женщина, зрелая женщина… Беременная женщина.
– Нет!
Ее громкий, душераздирающий крик диким эхом прокатился по всей комнате.
– Нет? Почему?! – Всего секунду назад она млела, горела в его объятиях, а теперь… – Не может быть, чтобы ты…
– Может! Я не хочу…
– Ты лжешь!.. – Его нервы сдали, он уже не мог терпеть и разрядился на полную катушку. – Ты… мелкая…
– Ты опять… пытаешься подколоть меня, как в те годы, когда я была ребенком!
– Нет!.. Вовсе нет!
Неожиданно найдя в себе силы, Кейт вырвалась из его объятий и устремилась по сверкающему полу к мраморному камину. Закрыв ладонями голые кремовые груди, она так сильно тряхнула головой, что ее каштановые волосы рассыпались по шее и плечам.
– Ты должна верить мне! Я вовсе не подкалываю тебя. И говорю тебе об этом честно. – Обе пятерни Роберто опять утонули в ее волосах. – О, керида, перестань. Ведь ты уже не девочка. И я не слепой! Я видел страсть в твоих глазах, слышал ее в твоем голосе. Разве не ты сказала: “Если ты хочешь меня, тогда – да, да, да!”
– Да, я сказала это. Да, я твоя… Ты можешь взять меня где хочешь и как хочешь. Да, я сказала это несколько минут назад. Но не говорю сейчас. Не так ли?
– Так.
– Я знаю, что сказала об этом, но…
Но что? Этот вопрос застрял у нее в мозгу, и она не могла найти на него никакого вразумительного ответа.
– Но я… я ничего в тот момент не соображала.
Оказавшись в его объятиях, поддавшись чарам его жарких поцелуев, она действительно ничего не соображала. На несколько минут она представила себя прежней Китти, влюбленной в Роберто Мадругада, который явился перед ней сказочным принцем, мечтой всей ее жизни.
Но она уже не была той девочкой. Из Китти она уже давно превратилась в Кейт, и на смену детству пришла пора зрелой женственности. Теперь она не могла думать только о себе самой. Теперь…
– Не важно, что я сказала тогда, потому что… я не могу. Не могу…
– Не можешь? Не можешь чего? – спросил он.
Роберто уселся на диване, уставившись в ее омутные, темно-зеленые глаза, и, с трудом взяв себя в руки, спросил:
– Кейт, чего ты не можешь?
– Я не могу… спать с тобой. Равно как с любым другим мужчиной.
– Но почему же?
На этот вопрос Кейт не могла ответить так сразу, потому что знала, какой будет его реакция – он отвергнет ее, обвинит во всех смертных грехах… А она чувствовала себя слишком потерянной, слишком уязвимой, чтобы выдержать его гневный натиск. Поэтому она просто промолчала, а чтобы не встречаться с его потемневшими от злости глазами, стала молча смотреть в окно.
– И все-таки, Кейт… почему же?
По его тону она почувствовала, что он не отстанет от нее, пока не получит должного ответа. Когда ему что-то было нужно, он становился упрямым до настырности и никогда не отступал, пока не добивался своего. И теперь был именно тот случай, когда он ни за что не отступит. Роберто хотел услышать от нее правду.
