СТАРШИНОВ. За измену Родине.
АНДРЕЙ. Вы изменили Родине?
СТАРШИНОВ. Я служил Родине. Верой и правдой. Вера – это всегда поощряется. А насчет правды… История, в общем-то, заурядная по тем временам. Был я тогда года на три старше тебя, учился в МГУ на филфаке. Летом сорок седьмого года поехали в фольклорную экспедицию. Под Рязань. И увидел там нищих старух. Нищих – не в смысле бедных. Нищих – бредущих с котомкой по деревням. С сумой, Христа ради. Нищих русских старух, сыновья которых спасли Россию!.. В Москве рассказал об этом – на факультетском собрании. Остальное было, как говорится, делом техники…
Появляется ШАРАПОВ.
ШАРАПОВ (Андрею). Тебе что, сто раз повторять? Приказа не слышал? Бегаю из-за тебя по холоду, как последний рядовой! Во, уши совсем ледяные! Быстро в штаб!
СТАРШИНОВ. Милый юноша, для начала вам следовало бы попросить разрешения прервать нашу беседу. А уж потом сообщать, какие у вас уши.
ШАРАПОВ. Когда мне понадобится ваш совет, я его у вас попрошу. (Андрею.) Чего ты ждешь?
СТАРШИНОВ. В университете мне прочили большое будущее. Но ни Макаренко, ни Песталоцци из меня не вышло. И уже не выйдет. Но кое-какие уроки я преподать могу.
(Берет Шарапова за ухо и выводит из каюты. Вернувшись.) У него, действительно, холодные уши.
АНДРЕЙ. Семен Семенович, сколько вы отсидели?
СТАРШИНОВ. Немного, всего шесть лет. В пятьдесят четвертом освободили. В пятьдесят шестом реабилитировали.
АНДРЕЙ. Шесть лет… И вы все им простили?
СТАРШИНОВ. Кому?
АНДРЕЙ. Всем!
СТАРШИНОВ. Я не простил им ни одного дня. Ни одного часа. Ни единой минуты… Потому что иначе я не смог бы жить.
АНДРЕЙ. Но как же можно жить с ненавистью ко всем – к Родине!
СТАРШИНОВ. С ненавистью к Родине жить нельзя. Можно жить лишь с ненавистью к ее врагам.
АНДРЕЙ. Тогда что же это такое – Родина?
СТАРШИНОВ. Родина?.. Это то, что больше тебя, меня, любого из нас и всех нас. Это не только те люди, которые окружают тебя, но и все, что были до тебя, что оставили в наследство тебе свою душу – бессмертную алчь справедливости и свободы. Хотя они и были рабы… Родина – это то, что приходит на помощь, когда никто, ни один из людей не может тебе помочь. Родина – это душа народа.
Пауза.
АНДРЕЙ. А теперь мне пора идти.
СТАРШИНОВ (преграждая выход). Пожалуй, я тебя никуда не отпущу. Сиди. Будем беседовать. В виду великой реки, которая вносит нас в вечную зиму.
Андрей достает из рюкзака четвертинку водки, ставит на пол.
Появляется АРБИТР.
СТАРШИНОВ. «Когда я проснулся, Андрея в каюте уже не было…»
Старшинов отходит в глубь сцены, садится. К нему присоединяются ХАЛЯВИН и ТАМАРА ВИКТОРОВНА. Появляются НОВАЦКИЙ, КОНОВ, ЧЕБОТАРЕВ и ШАРАПОВ. Одновременно члены отряда занимают места на заднем плане – так, как они сидели в зале суда.
АРБИТР. «Я, Демидов Алексей Дмитриевич, родился в 1939 году во Владимире в семье служащих. В 1965 году окончил московский Горный институт. Чтобы выбиться из материальных лишений, с которыми была связана жизнь моих родных во время моей учебы, я попросил распределения в горд Н., где платили северные надбавки. Я прошел путь от помощника мастера до начальника рудника. Два года назад коммунисты избрали меня освобожденным секретарем парткома…(Закрыл папку.) Я всегда добросовестно относился к своим обязанностям и старался поступать так, как диктует мне моя совесть. Из-за этого в разное время я получил два строгих выговора с занесением в учетную карточку, а в 1981 году перенес инфаркт… Я старался руководствоваться понятиями чести и порядочности и в личной жизни. Несмотря на то, что я ухожу на работу в восемь утра и возвращаюсь не раньше девяти вечера, я всегда старался уделять время сыну, прививать ему уважение к тем нравственным ценностям, которыми руководствуюсь сам…
Пауза.
Вновь и вновь я всматриваюсь в прожитые мною годы. Мне не в чем себя упрекнуть. Я не виноват…
Арбитр отступает на задний план.
ШАРАПОВ. «Последний инцидент произошел, когда мы возвращались из Таежного. У Демидова в рюкзаке лежали три банки с паштетом из сиговых рыб и конфеты Новацкого, у самого Новацкого рюкзак был переполнен. Ребята решили попить чаю и попросили кого-то из рядовых сходить за продуктами, а заодно пригласить Денисова. Новацкий сказал, что надо бы перед ним извиниться. На приглашение Денисов не явился, поэтому пришлось идти мне. Я сказал Андрею, что ребята хотят его видеть, но он не пришел. Мне пришлось снова идти за ним. Неожиданно я увидел его среди капусты, которая была на нижней палубе. Наверное, он хотел спрятаться от нас, но не сумел. У него был жалкий вид, вызывающий презрение…»
ЧЕБОТАРЕВ. «На вопрос, что мы пили во время этого инцидента, поясняю, что водки у нас не было, все водку мы выпили в первый день, а в тот день пили только чай и сладкий клюквенный сок, который купили в буфете. (Показывает эмалированную кружку.) Сок нам не понравился, потому что был теплый и липкий, как кровь. (Ставит кружку на скамейку рядом с Андреем.) Далее поясняю. Мы как раз собрались идти на дискотеку, когда Шарапов привел Демидова и рассказал, где он его нашел. Мы еще больше запрезирали Демидова. Шарапов был очень злой, потому что ему пришлось бегать за Андреем по всему теплоходу, так что у него даже замерзли уши. Он толкнул Демидова, Демидов пошатнулся от толчка и наступил каблуком на ногу Конову, который как раз спускался с верхней полки. От неожиданности и боли Конов закричал громким противным голосом и сильно толкнул Демидова, отчего тот упал и начал унижаться, как всегда, и просить, чтобы его не били. И это окончательно вывело нас из душевного равновесия. Лично я тоже не удержался, чтобы ему не наподдать, но не очень сильно, примерно вот так…» (Подходит к боксерскому мешку и показывает, как он ногой ударил Демидова.)
НОВАЦКИЙ. «Я ударил Демидова по лицу исключительно для того, чтобы он прекратил истерику…» (Наносит по мешку резкий удар.)
ШАРАПОВ. «Я тоже последовал примеру моих товарищей…» (Бьет.)
ЧЕБОТАРЕВ. «Используя свою хорошую растяжку, Конов наносил Демидову разнообразные удары «наваши», «еко» и другие…»
Конов бьет по мешку.
НОВАЦКИЙ. «И это постепенно всех нас увлекло…»
Удары следуют один за другим, все резче и чаще. Отталкивая друг друга, Новацкий, Конов, Шарапов и Чеботарев бьют по мешку, все больше распаляясь, пока мешок не срывается с крючка и не падает, увлекая с собой обезумевших парней.
Пауза.
Появляются НАТАША и ВЕРА. В руках у Веры лист бумаги.
ВЕРА. Ребята, нужно это подписать и быстро отправить. Чтобы успеть до суда. Что мы ручаемся, берем на поруки и все такое. В общем, что они нормальные, отзывчивые и доброжелательные ребята. (Пуне.) Подписывай. (Пуня скрывается за спинами.) Жердев, а ты почему отворачиваешься?.. Бронин!.. Ребята, в чем дело? Это же наши товарищи! Наши друзья!..
С пола поднимается Новацкий, берет у арбитра папку с судебным делом, молча дает Вере и возвращается к валяющемуся на полу мешку. Вера раскрывает папку.
ВЕРА. «Далее, как было установлено в ходе судебного разбирательства, произошло следующее…» (Наташе.) Читай, а то у меня очки запотели.
НАТАША. «Новацкий приказ всем, кроме Шарапова, уйти из каюты, после чего заложил дверь стулом и сказал Демидову: «Сейчас мы будем тебе…» (Умолкает.)
ВЕРА. Ну? Что там? (Берет папку.) «Сейчас мы будем тебе в рот давать. Но сначала в презер…»
Пауза.
