– А как же «Zimalettо»? Кто будет им руководить в отсутствие вас троих?
– Четвертый. Я думаю, найдутся люди.
– Странная ты сегодня какая-то. Ладно, мне пора идти... Виноградова отправилась на поиски Жданова.
А он, как обычно, заперся в кабинете Малиновского и страдал от очередного душевного кризиса.
Он признался, что следил за Катей и видел, какой счастливой она была в тот вечер с Зорькиным! Они вели себя, как обычная влюбленная пара. И как он, Андрей Жданов, разрушил эту идиллию, перехватив Катю у подъезда и потребовав объяснений! Хотя какое он на них имеет право – по большому счету – ведь он скоро женится...
– Умеешь ты все-таки спросить по существу, – восхитился Роман. – И что?
– Теперь это называется «просто друзья»! Но самое страшное, Малиновский, не это. Я попытался ее поцеловать, а она отбивалась так, как будто ей противно!
– Да, Жданов, дело – труба. Если даже твоя верная Пушкарева отказывает тебе, то что говорить про невесту? Ты теряешь форму! Но положение и правда хреновое. Так ты из-за этого Зорькина хочешь отменить свадьбу?
– Нет, я стал иначе смотреть на многие вещи. Начнем с того, что я уже давно не люблю Киру. Если я ее вообще когда-нибудь любил! Но сейчас Кира у меня даже интереса не вызывает!
– Связь с монстрами нанесла тебе душевную травму! – констатировал «доктор Малиновский» и повинился: – Ты сильно изменился, с тех пор как я – дуралей – надоумил тебя приударить за Пушкаревой! Но это было типа розыгрыша – я не предполагал, что ты воспримешь этот план так серьезно! Ты перестал радоваться жизни. Пушкарева превратила тебя в какого-то монаха, такого же затворника, как и она!
– Дело не в Пушкаревой, – отмахнулся от утешений Андрей. – Я просто устал. Постоянно думаю, что скажут родители, какой подлянки ждать от Александра, кому и сколько мы должны, чем закончится совет директоров. После этого могу я думать о женщинах? А тем более о свадьбе?!
– Свадьба – да, согласен, ничего хорошего. Но бросать Киру ради какой-то Пушкаревой! Бегать за ней, как идиот, сходить с ума от ревности... – Малиновский сделал «круглые» глаза, потом прикрыл рот рукой в притворном ужасе и замолк.
– Я делаю это ради компании, – бесцельно оправдывался Жданов. – Между прочим, твои слова! И это не «какая-то» Пушкарева. Это женщина, в руках которой находится наше с тобой будущее! Эта женщина – загадка, которую я должен разгадать!
– Тогда все поправимо. Свадьба, конечно, ужасное событие, но отнесись к ней философски. А Пушкареву, – Роман строго поджал губы и пригрозил другу пальцем, – держи на коротком поводке. Пара нежных слов, два-три влюбленных взгляда – и она опять растает. Пиши – я буду диктовать. Значит, так. «Любимая, восклица...»
– Расслабься. Пару нежных слов я как-нибудь и без тебя напишу!
Андрей вынул ручку, придвинул листок. Ровные твердые строчки ложились на листок одна за другой...
«Твое равнодушие убивает меня. Я схожу с ума, когда думаю, что ты можешь любить другого. Я чувствую, что могу тебя потерять. Я готов на все, чтобы ты была со мной. Счастье, что я вовремя это понял. Свадьбы не будет, я ее отменю! Потому что мне надоело врать вам обеим, а главное – себе. Ты перевернула мою жизнь, ты изменила меня! Спасибо, Катерина! Я тебя очень люблю, Катя! Только тебя!»
– Я схожу с ума! Я готов на все! Если бы не ты! – тихо повторила Катя и брезгливо поморщилась. – И все это ради липового отчета! Свинья вы, Андрей Павлович! Вот она какая, ваша любовь! Вы мне открыточку – я вам баланс. Вы мне другую открыточку – я вам отчет. Я-то все думала: не бывает любви по расчету. А оказывается, бывает. Только это не любовь, а делопроизводство получается!
Малиновский, как верный друг, пробрался тылами в Катину переставшую быть гостеприимной комнату. И начал, как водится, – издалека.
– Добрый вечер, Катерина! Впрочем, насколько он добрый? Только вы можете это знать. Вы же наша волшебница!
– Я не верю в сказки! – резкий тон смутил даже непотопляемого Малиновского.
– Тогда предскажите с практической точки зрения, что вас ожидает – радость или печаль?
– Я не предсказательница. Амуру спросите, – передернула плечами Катя. – Прием с часу до двух в кафе «Ромашка»! Роман Дмитриевич, почему бы вам не спросить прямо, когда будет готов отчет? Сейчас я заканчиваю отчет... реальный. А потом займусь... нужным. Он будет готов завтра... вероятно.
– Но мы не можем ждать...
– Роман Дмитриевич, вы мешаете мне работать, – бывшая «Страшила» указала «Мистеру Обаяние» на двери и углубилась в работу.
Только поздно вечером она выключила компьютер, оделась и вышла из кабинета. Жданов одиноко тосковал рядом с початой бутылью виски.
– Андрей Павлович, я пойду... – Приступ жалости снова сдавил ее сердце.
– Да? Так скоро? А отчет?
– Я закончу завтра.
– Завтра? Но будет слишком поздно.
– И тем не менее. Я очень устала, меня уже ждут.
– Ах, ждут? Единственный и неповторимый Николя Зорькин? – По тому, как Жданов медленно и тщательно ставит стакан, Катя поняла: шеф успел изрядно выпить, даже перебрать! Он перехватил ее у
