– А Катя?
Андрей отрицательно покачал головой.
– Нет, она стойкая женщина. Ее ничто не берет...
– Говори с Катей, а думай о какой-нибудь красотке, – посоветовал Малиновский. – Тут, главное, прояви побольше инициативы! Как там в песне поется? Распахни объятия! И она обо всем забудет.
– В объятия? Катю? – взвыл Андрей. – Я не хочу.
– Так надо! А я потихоньку пойду...
Роман картинно закатил глаза и с пьяной галантностью раскланялся с возвратившейся к столику Катей:
– Катюша, вы очень вовремя! А мне как раз пора убегать. Старинный друг в Москве проездом. Мы не виделись долгие годы. Целую ручки. До завтра. Пока.
Катя печально посмотрела вслед вице-президенту и тихо попросила Жданова:
– Андрей Павлович, может, я тоже пойду?
– Нет, Катя. Мы еще не договорили! – Жданов хлопнул рукой по столешнице.
– А сейчас поздно. И вы, по-моему... устали. Кира Юрьевна будет волноваться. Хотите, я вас провожу? – увещевала Катя шефа, как заботливая нянюшка.
Андрей посмотрел на почти пустую бутылку, затем – на Катю. Отступать некуда.
– Катя, давайте выпьем!
Пушкарева с состраданием посмотрела на шефа. Когда Андрей выпьет несколько больше разумного, он становится поразительно упрям! Остается только подчиниться, подождать более благоприятного момента и отправить подуставшего начальника домой. Она подняла свой бокал с соком.
– Ну что? За успехи «Zimaletto»?
– Нет, Катя. Мы выпьем... – Андрей выдержал эффектную паузу (жаль, Малиновский ушел – он бы оценил!) – ...за вас и за меня. То есть за нас! За нас с тобой!
У Кати задрожали руки, ее бокал выскользнул и звонко разбился...
– На счастье, – заметил кто-то.
ГЛАВА 9
Жданов пытался игнорировать настойчивый писк мобильника. Без сомнения – это Кира. Катя разглядывала следы сока на полу, тихо увещевала:
– Андрей Павлович, вам лучше поговорить с ней. Она подумает, что вы ей опять изменяете! Извините.
– Здравствуй, любимая! Я тоже по тебе соскучился! – Жданов помрачнел, и от этого звонкие приветствия звучали особенно фальшиво, даже сквозь телефонную мембрану. И Кира сразу заподозрила неладное:
– Ты почему домой не едешь?
– Кирюш, не поверишь – работаю.
– А музыка откуда? Ты в баре? С кем?
– Я с Ромкой. И с Катей Пушкаревой. Ну хочешь – приезжай сюда к нам – убедись! Или ты даже к Пушкаревой меня ревнуешь?
– Нет, пока ты с ней, я за тебя спокойна! Андрюша – возвращайся скорее!
Слаженная координация движений испарилась у Жданова еще после первой, волшебной фляжки, и вместо того, чтобы элегантно опустить телефон в карман, он обронил современнейший предмет мужской гордости прямо на пол и теперь с ненавистью шарил рукой по пыльным, холодным плитам и бормотал:
– Кетрин Зета Джонс! Я пришел сюда соблазнять Кет-р-ин Зету Джонс...
– Андрей Павлович, все в порядке? – заботливая Катя тоже склонилась к полу.
– Да... Соврал Кире, что я – с вами. И она сразу перестала ревновать.
– Но вы же действительно со мной, – смутилась девушка.
Андрей нервозно рассмеялся. Он и сам не понимал, отчего ему вдруг стадо так смешно. Надо же – Кира, которая ревнует его даже к пустому дивану, готова простить ему Пушкареву! И напрасно Андрей призывал на помощь свой богатый жизненный опыт, – он все равно не может представить себе Катю в постели...
Потому что это абсурд! Абсурд, понимаете?!
– Андрей Павлович, насчет зарплаты...
– Катя, вы умеете говорить только о работе? Видимо, это несчастное существо никогда не слышало про женское кокетство!
– А... а о чем же еще мы можем говорить?
Андрей посмотрел в глубокие, полные слез, глаза девушки... Сколько там смешалось чувств, безнадежных и теплых. Совсем недавно он чувствовал себя последним подонком, и вдруг ему сразу стало легко! Больше не надо врать и притворяться! Он взял Катю за испуганную, холодную ладошку, а нужные слова нашлись сами собой:
– Можно поговорить о жизни. О себе. Обо мне, в конце концов! Или вы считаете меня черствым
