Петушков. Жалко, меня дома не было. Я бы ему размах сзади тяпкой расширил. Игуменья. Где ж ты был, Анисим Владимирович? Петушков (ответственно). В засаде я был, на операции, товарищ монашка. Игуменья. Спаси тебя Господи! Ближе к вечеру Н7 подъехал к деревне со стороны давно заброшенных теплиц. Аккуратно загнал автомобиль в распахнутые ворота одной из них, набросил на кузов маскировочный чехол и побрел пустынной улицей в направлении водонапорной башни. Тренированное тело спецагента обтягивал потрепанный малярный комбинезон, руки отягощали два увесистых чемодана с торчащей из них паклей. По всему было видно, что человек он занятой и неинтересный. Подойдя к водонапорной башне, Н7 перочинным ножом ловко вскрыл замок и поднялся по ржавой лестнице на самый верх. После непродолжительных размышлений он выбрал одно из маленьких окон, откуда были хорошо видны как деревня, так и шоссе. Открыл один чемодан и вытащил диковинное приспособление с огромным микрофоном на треноге. Установил его и подсоединил к его хромированной консоли наушники. Из другого чемодана агент извлек внушительного дизайна снайперскую винтовку и положил ее рядом. Закончив основные приготовления, Н7 взглянул на часы и позволил себе расслабиться – открыл миниатюрный термос, налил в его крышечку кофе и сладострастно втянул ноздрями аромат свежемолотой «Арабики». – Вечная память тебе, Садам! – шепнули его губы.
Ресторан «А зори здесь тихие» в Колымажном переулке
К моменту, когда Севастиан подъехал к ресторану, гости из-за рубежа под бдительным оком Примы уже добрались до сладкого. Соловей, мгновенно определив в представительном седовласом господине главного русского мафиози, садится за его стол на свободный стул, аккуратно выгрузив из-за пазухи Зиночку. Прима тут же представляет собравшихся друг другу. Прима (указывая на Соловья). Севастиан Григорьевич. (Указывая на мафиози.) Федор Петрович. (Указывая на сопровождавшую мафиози пожилую даму.) Агния Николаевна – заместитель Федора Петровича. Федор Петрович (жеманно надрезая ножом кусочек блинчика с брусничным вареньем на своей тарелке). Так вот ты какой, Соловей-Разбойник! Севастиан (наливая себе минеральной воды). Как догадались? Федор Петрович. Годы учат. Гипертония, поджелудочная. Лучшие непальские гомеопаты ноги стоптали. Ничего не помогает. Севастиан. Картечь перорально не пробовали? Федор Петрович. Это никуда не убежит, но сначала пищевые добавки из корюшки. «Арктика 12». Может, слышали? Севастиан. А как же! Федор Петрович. Нет, я серьезно. Вот был у меня один компаньон. Увлекался «Арктикой». Добился удивительных результатов. Третий месяц нетленный у питьевого фонтанчика лежит. В поместье. Я садовника попросил не трогать. Любопытно, однако. Севастиан (равнодушно ковыряя вилкой кусок рокфора). Уму непостижимо. Как раньше в газетах писали – «их нравы». Федор Петрович. И я о том же – мельчают людишки. Буржуазятся с каждой жевательной пастилкой. Еще чуть-чуть и начнут заключать брачные договоры. Севастиан (мотивированно). Не надо было так далеко заползать. Чужая земля титьку не предложит. Федор Петрович. А вот здесь я с вами не соглашусь – раз уж выбрали мазу в «богоносцах» ходить, прицепом скитание. Как у братвы Моисеевой. А кто базу подготовит? А?! Севастиан. Я так глубоко не погружался. Меня от этих… (вопросительно смотрит
