полицейский, машины у тебя нет, дома нет, друзей почти нет, денег кот наплакал или нет вообще, вся полиция округа тебя ищет, одет ты в шелковый костюм и тесные ботинки, походка у тебя, дружище, не очень твердая, и единственное приличное оружие, какое у тебя имеется – если не считать хлопушки того копа, – это винтовка М-16, которая, строго говоря, принадлежит не тебе, а Дядюшке Сэму, и я имею полное право прихватить ее с собой.
– На твоем месте я бы не пытался этого сделать.
Чарли достал из кармана пачку сигарет.
– Портеры сказали, что здесь можно курить. Сами-то они курят травку. – Он закурил и заговорил снова: – А правда, чудесно ощущать себя частичкой большой, влиятельной и всемогущей организации?
– Еще бы. А что, тебе для уверенности в себе и для самоуважения это очень необходимо?
– В общем-то да. И тебе тоже.
– Ничего подобного. А я-то считал, что ты на моей стороне. Драконы на щите или крысы в подвале, – помнишь?
– Это было в пятницу. А сегодня вторник, и твое положение изменилось к худшему.
– И опять ты не прав. Я веду свободный поиск, Чарли. Я снова вольный рыцарь и собираюсь спасти из лап чудовища попавшую в беду девицу. А на такие поединки рыцари всегда отправляются в одиночку. Чтобы надурачить короля и всю королевскую рать. Включая и тебя.
Чарли помолчал немного, потом сказал:
– Ну ладно. Я тебя понял. Не считай себя ничем обязанным, но я не могу позволить сэру Киту отправляться в это предприятие без самого необходимого. Я тебе только предоставлю нужное снаряжение, а там уже сам отправляйся в Мичиган и доставай этого типа как знаешь, а потом добирайся до… ну, скажем, Детройта. Гостиница «Мариотт», та, что в центре. Я закажу там номер. Если завтра к этому времени ты там не появишься, я буду считать, что у тебя ничего не вышло. А если появишься, то мы все втроем – ты, миссис Бакстер и я – отпразднуем удачу. И без всяких обязательств с твоей стороны.
Кит ничего не ответил.
– В Вашингтоне я сказал, что тебе нужно уладить кое-какие личные дела, – продолжал Чарли. – Единственное, чего от тебя там хотят, это чтобы до пятницы ты ответил, да или нет. Если останешься завтра жив, то у тебя будет еще время подумать. А если он тебя убьет, я им скажу, что ты фатально неуступчив. В любом случае, как только мы с тобой расстанемся, ты можешь действовать так, как сочтешь нужным. Как в доброе старое время, когда я целовал тебя на прощание в аэропорту или перед переходом какой-нибудь долбаной границы. Но прежде чем ты уйдешь, я должен быть уверен, что сделал для тебя все, что мог. Как в доброе старое время, Кит. И уж не лишай меня этого удовольствия.
– Зачем тебе это?
– Ты мне нравишься, а Бакстер – нет. И то, что он сделал, мне тоже не нравится. Я хочу, чтобы ты был счастлив. Счастливые люди принимают верные решения.
Кит снова промолчал.
– Если уж на то пошло, подумай о Портерах. У них в доме найдут прикованного к трубе полицейского. А я это все улажу ради тебя и ради них.
– Я сам это улажу. А где Портеры, Чарли? – спросил Кит.
– Поехали по поручениям.
– Куда поехали?
– В Антиохию. Я их отослал. Слушай, они мне рассказывали о тех правилах сексуального поведения, что были у них там, в Антиохии. Я ухохотался до смерти. Хотя это и не смешно. Вообще-то они мне понравились, – добавил он. – Обещали, что в следующий раз будут голосовать за республиканцев. Хочешь еще соку? Я схожу принесу.
– Нет. Тебе пора ехать.
– Ну, ладно. – Чарли поставил стакан с соком на землю и встал. Он достал из кармана конверт и, протягивая его Киту, сказал:
– Держи, здесь тысяча долларов.
– Деньги Дяди Сэма мне не нужны.
– Это
– Неправда.
– Ну, хорошо, считай их авансом к твоей пенсии.
– Оставь их себе.
Чарли пожал плечами и сунул конверт назад в карман.
– Рыцарство, благородство и привычка полагаться только на себя уже давно в прошлом, Кит, – сказал он.
– Прости, если это прозвучит напыщенно, но, пока я жив, они не уйдут в прошлое.
– Ну, значит, доживут еще до завтра. Ладно, я пытался тебе помочь. Удачи, дружище.
Они пожали друг другу руки, и Чарли ушел. Он пересек двор, прошел огородом и скрылся в зарослях кукурузы, словно какой-то бесплотный дух или полевой леший. Кит знал, что именно на такой эффект Чарли и рассчитывал. Вообще-то ему нравились люди с изюминкой, со своим стилем, но иногда Чарли немного перебарщивал.
Кит стоял, продолжая глядеть на стену кукурузы, в которой скрылся Чарли Эйдер, и спустя некоторое время он, как и следовало ожидать, увидел, что высокие стебли вначале заколебались, потом стали пригибаться, и из зарослей выехал серый «форд-таурус».
Чарли переехал через клумбу, пересек лужайку и, поравнявшись с Китом, остановился.
– В случае чего, я в мотеле «Мейпл».
– Хороший выбор.
– Да какой там выбор… Слушай, она, наверное, потрясающая женщина.
– Да.
– Лучше той, что была в Джорджтауне? Не помню, как ее звали.
– Я тоже не помню, как ее звали.
– Ну, если она настолько хороша, ты должен постараться изо всех сил, а не так, как ты это делал до сих пор.
– Я это должен сделать без помощи с твоей стороны или со стороны Дяди Сэма. Я вполне способен научиться решать свои проблемы сам.
– Как знаешь. Ты же сам и создал эту чертову проблему, – добавил Чарли.
Кит ничего не ответил.
– У меня просто нет слов, Кит, – проговорил Чарли. – Человек, который десяток раз переходил туда и обратно через границу Восточной Германии, не может выбраться из штата Огайо! Господи!
– Не трави душу. Я сейчас не в том настроении.
– Не пытайся ты никому ничего доказывать. Ты обосрался, и теперь тебе нужна помощь. Подумаешь, большое дело! Все твои трудности от того, Кит, что у тебя слишком раздутое самомнение. Ты никогда не мог играть в команде. Я вообще удивлен, что тебя уже давным-давно не выгнали или не убили. Ну что ж, тебе удавалось все эти годы десятки раз обманывать смерть, болтаясь по всему миру, – смотри, не поскользнись здесь.
– Спасибо за заботу.
– А пошел ты, Кит! – Чарли газанул и, проехав прямо через двор, вырулил на дорогу.
Кит стоял и смотрел ему вслед. У него было сильное подозрение, что ему суждено снова встретиться с Чарли Эйдером, и, возможно, еще не раз.
Глава тридцать седьмая
Кит гнал бело-голубой полицейский автомобиль на запад по прямой и ровной сельской гравийной дороге, на которой с трудом смогли бы разъехаться две машины. Стены высокой кукурузы начинались почти
