походил на грабителя. С его смазливой физиономией ему больше подошла бы роль сутенера.
Семен чувствовал приближение смерти. Перед ним мелькали лица сестры и ее мужа.
— Берегите девчонку. Она много знает, — хрипло прошептал он.
Матвей взял жену за руку и отвел в сторонку. Катя воспользовалась моментом и подошла к умирающему. Сейчас она его не боялась, а жалела.
— Что мне делать с камушками?
— Никому не отдавай. Ни от кого не убегай. Подстрелят. Учись уходить тихо. Извини, малышка…
Глаза его застыли.
Парочка вернулась. Женщина искривила физиономию в улыбке.
— Идем, детка, я отведу тебя в дом. Тут холодно.
— Он умер, — тихо сказала Катя.
Гриша был уверен в связи ограбления ювелирного салона и похищения Кати и сам позвонил Вербицкому.
Труп Гали вынесли, эксперты свою работу закончили, последним уходил следователь. Глянув на разбитое лицо Григория, потом на висящий на стене портрет с орденом «Красной звезды», поморщился:
— Ковшом по морде за то, что себя под пулю подставил?
— Я в ответе за его дочь.
— Кто навел бандитов на камешки, тот и на твою квартиру давал ориентировки. В любом деле должен быть крайний. Тебе и расхлебывать.
— Я ее найду.
— Бог в помощь. Давно твой хозяин подцепил длинноногую?
— Месяца три назад.
— И уже помолвка… Четверть века разницы в возрасте его не настораживают?
— Нормальный расклад по нынешним временам. Но связывать обеспеченную женщину с бандитским отребьем — явный перебор.
— Судя по тому, как они перебили охрану в салоне, мальчики умеют пользоваться оружием, а девицу с двух метров прибить не смогли, плечико поцарапали. Ювелира пощадили, а в твоего босса стреляли не думая. Сыграно как по нотам. Твоя грудь его спасла. Странно. Кто-то дал им отмашку.
— Алине-то зачем светиться?
— Контроль. Головорезам не доверяла. Никаких следов. Из вещдоков мне лишь футляр от бриллиантов остался, но даже он умеет разговаривать. Двадцать булыжников застрахованы на умопомрачительную сумму, и ювелир получит свои деньги. Вот только ячеек в футляре — двадцать одна. Где еще один? Не учтенный и, судя по гнезду, самый крупный. В реестре такой не значится.
— Вот и копай под ювелира. Алина тут ни при чем. Ведет себя достойно, с жиру не бесится, сама готовит и ребенка обхаживает. С прислугой на «вы» разговаривает.
— Верно. Она не засвечена. Доказательств ноль. Версия дохлая. Но я привык доверять своему чутью. Тут…
Его прервал телефонный звонок. Вербицкий достал сотовый телефон.
— Все, погнал. Сейчас буду. — Убрав трубку, добавил: — Дорога к твоему дому усеяна жмуриками. Писать заявление будешь?
— Нет.
— Трус.
Следователь повернулся и ушел.
Гриша сел за компьютер, включил монитор. На экране светилась надпись: «Осторожно, идет запись!» Он остановил запись и перешел к первому файлу. Теперь на его глазах происходила вся история. Выстрел. Галя упала. В комнате появляется бандит с пистолетом. Митяй выглядывает в окно. «Нет, это не они. Такую тачку за три минуты не угонишь». Григорий подбежал к окну. «Лексуса» во дворе не было. Он напряг память. Загородный номер! Вспомнил.
Он достал коробку с надписью «Базы данных ГИБДД» и вставил диск в дисковод.
Михаил сидел в глубоком кресле в просторной спальне своего особняка и пил виски, постоянно подливая в бокал горячительный напиток. Алина в прозрачном пеньюаре стояла перед зеркалом и разглядывала свое плечо. Сейчас ее фигура не интересовала жениха.
— Доверить поиски беспомощному инвалиду, обычному менту, вышвырнутому на улицу? Все, на что он способен, — отвезти ребенка в школу и встретить, держа за ручку, чтобы Катя не споткнулась на ступеньках. О чем ты думал? Надо нанять настоящего профессионала.
— Очередное быдло? Профессионалов нет, есть крохоборы, научившиеся изображать умных и проницательных. На большее их не хватает. Гришка не быдло.
— Но он даже оружие с собой не носит.
— Имеющим голову на плечах кобура под мышкой не нужна.
— А Гера? Митяй? Они шли до конца. Николай и Володя погибли, выполняя твой приказ.
— Настоящее быдло. Я их на порог дома не пускаю. Они способны тебя до сортира сопровождать, не более того. Их дом — собачья конура.
— Эстет!
Алина повернулась и пошла к двери. Он поймал ее за руку.
— Оставь, Микки! Я столько пережила за сегодняшний вечер! Меня до сих пор трясет. Буду спать у себя.
— Отличное решение.
— Не переживай, у тебя бутылка есть. Отвези меня утром домой, я хочу пожить одна несколько дней.
Девушка вырвала руку и вышла из спальни. Оставшись в одиночестве, Михаил долго смотрел в пол, потом с силой швырнул бокал в стену.
Ярко светила луна. Две черные тени копают могилу в саду. На земле лежит труп, завернутый в целлофан, содранный с теплицы.
— Ну хватит с него!
Матвей втыкает лопату в землю.
— Ты зверь, Матвей. Он же мой брат!
— Он труп! А я архитектор с мировым именем. И марать его никому не позволю.
Матвей подошел к трупу и грубо столкнул его ногой в яму. Лида вскрикнула и заплакала. Муж плюнул, взял лопату и начал закапывать могилу.
— Может быть, ты и девчонку закопаешь? — со злостью произнесла Лида. — Зачем нам свидетель? Откроет рот и пострадает твое имя.
— Я не убийца! Ребенку никто не поверит. Что ее слово против моего? Подсластим, и все забудет, а через недельку отвезем ее в город.
— Милая девочка с нежной душой никогда не забудет увиденного кошмара.
— Для нее это кино. Они выросли на ужастиках. Это наше поколение скрипа тележного боялось.
Матвей притоптал землю ногами.
— Все. Одним бандитом меньше стало на нашей поганой планете. Идем в дом, помянем. По стакану водки и спать.
Катя наблюдала за похоронами из окна второго этажа. На столе стоял нетронутый ужин. Ее заперли на ключ. Помимо стола в небольшой комнатушке была узкая больничная койка и несколько стульев. Катя взяла столовый нож, села на кровать, сняла с шеи плеер, открыла крышку и начала разбирать его. Сломанные детали кидала под кровать. В итоге остался только футляр. Девочка достала пачку жвачки, разжевала одну пластинку, потом вторую, прилепила их к днищу в форме подковы. Затем высыпала на одеяло все бриллианты и начала их вдавливать в жвачку. Они держались крепко. Захлопнув крышку, Катя потрясла футляром. Не гремит. Девочка надела плеер на шею, прилегла на кровать, сжалась в
