видела вражьих детей, но до сих пор не могла к ним привыкнуть. Наши выглядят здоровее. Даже я, несмотря на типичную для демонов худобу и бледный цвет кожи, всегда производила впечатление здорового ребенка, отец рассказывал. А у этих — одни кости. А к зрелости многие, наоборот, располнеют, особенно люди. Хотя для мяса это полезно, но выглядит не слишком красиво. Видимо, они толстеют именно для того, что бы еда лучше получалась. Очень мило с их стороны. Если бы они еще были вежливыми, и верно оценивали ситуацию… Хотя последнее не нужно. Такое принесло бы пользу только мне, и то — сиюминутную. А остальным союзникам было бы плохо, нарушились бы интересы государства. Пусть лучше враги так и остаются глупыми. Ведь иначе они, возможно, попытаются причинить нам настоящий вред. Помешать подготовке ко второй великой битве. Это было бы очень плохо.
Мы остановились у двери. Она была деревянной, как и прочие, но выглядела дороже других и надежнее. К тому же в ней был замок. Проводник постучал, из-за двери раздался голос:
— Входите. — Мы вошли. Сначала многоликая, потом я. Проводник остался за дверью, а через пару секунд, судя по звуку, убежал.
Я помнила врага, который сидел в комнате. Он уже приходил ко мне, и принял тогда мою книгу за учебник вражьего языка. Его комната была обставлена лучше, чем те, что я видела раньше. Но все равно не очень хорошо. С отцовским кабинетом, выполнявшим, судя по всему, аналогичную функцию, было не сравнить.
— Приветствую. — Проявила я вежливость. Тем более что выговаривать это слово я умела хорошо.
— Здравствуйте. — Многоликая выдала другой пример приветствия. Ей, с возможностью менять тело и строение рта в том числе, вражий язык давался легко.
— Здравствуйте, дамы. — Не похожи мы на дам. Это была шутка? Судя по эмоциональному фону, нечто подобное. Не понимаю вражьего юмора. Тем более что этому человеку мы не нравились, и он все равно хотел расположить нас к себе. Так ведь удобнее контролировать окружающих. Только меня нельзя так просто обмануть, и многоликую тоже. Она и без умения видеть эмоции все поняла.
— Присаживайтесь. — Я села подальше. Флеан — передо мной, но так, что бы видеть меня. Человек не обратил на это внимания. Он все еще не понял, кем является многоликая, хотя знал о ее расе, и из-за этого испытывал отвращение. Странно. Но едва ли мои предположения ошибочны. Непонятно, чем врагам не угодили многоликие? Они их убивают реже, чем представители прочих рас. А о том, что Флеан — полуоборотень, и росла именно среди двуликих, враги знать не могли.
— Я расскажу о том, как пока что будет проходить твое обучение… Церелис. Тебя ведь так зовут? — Я кивком подтвердила его правоту. Хотя запомнить имя так, что бы не переспрашивать, просто. А он, кажется, почему-то решил, будто эта заминка покажется мне приятной… Враги глупые, особенно этот.
— Мы пока что не знаем, что делать с твоим сном. По этой причине на занятия приходи к часу. Пропущенный материал изучай самостоятельно. Впрочем, пока что ты можешь полноценно заниматься только на уроках немагической самообороны. Прочие посещай, но учителя станут заниматься с тобой дополнительно. Расписание у тебя есть. Все ясно? — Я кивнула. О том, что у меня есть расписание, я не знала, но враг в это верил. Значит, скорее всего, это правда. Еще он считал, что заниматься я буду плохо и пользы учеба не принесет. В этом враг был совершенно прав, я его полностью поддерживала. Зачем мне изучать разную вражью чушь? А если они меня выгонят, нарушением договора это не станет. Мало ли неспособных учеников. Тем более что едва ли у меня есть способности к вражьим наукам. И своих мне хватает.
— Занятия начнутся в понедельник, через два дня, не считая этого. Ты проследи за посещаемостью. Читать умеешь? — Обратился человек к многоликой.
— Хорошо. Читать на вашем языке я не умею. И я смогу сопровождать ее во время уроков? — Это не помешало бы. Безопасность очень важна. А читать многоликая умела и на вражьем, но человек не увидел лжи. Окружающие слепы, и это смешно.
— Можешь, но тогда ее задразнят. — Врага такая возможность явно не слишком огорчала. А я смутно представляла себе, как это, «задразнят», в чем суть явления. Отец что-то рассказывал, но я не все поняла. Как толпа может обидеть кого-нибудь словами? Одиночка — возможно. Но толпа? Драка — это понятно, но отец сказал, что она маловероятна. Но в чем суть этого «задразнивания»? Тем более что меня невозможно задеть словами, потому что у меня нет недостатков, во всяком случае, пока нет. Как у отца. Но в его случае наличие или отсутствие недостатков даже не имеет значения, он сильнейший. А я его любимая дочь, следовательно, нахожусь в том же положении.
— Это не важно. Мы можем идти? — Спросила Флеан.
— Да. И пусть она хотя бы попытается читать учебники до начала учебы. Столько пропущено… — Он разумно в это не верил. Правильно, я даже открывать эти учебники не буду без крайней надобности.
— Конечно. Прощайте. — Многоликая поднялась.
— Прощайте. — Я повторила ее движение, и мы быстро оказались снаружи. Многоликая запомнила обратный путь, и трудностей с возвращение не возникло, если не считать того, что все оглядывались на ее прическу. Но я и сама периодически ей любовалась. Очень красиво получись. А вот враги обращали внимание не столько на красоту, сколько на расу Флеан, и их эмоции мне не нравились. И все же, чем им так не угодили многоликие? Странное поведение. И я могла бы быть такой. Ужасно. Хорошо, что отец такой замечательный. Он смог обо мне позаботиться.
В отведенной нам комнате я опять вернулась к заучиванию новой информации. Многоликая ничего не делала, просто сидела неподвижно. Видимо, пребывала в состоянии, заменяющем сон. Узоры на золотистых волосах почти не менялись, только иногда, когда пряди колыхались от непонятных движений воздуха. Если где-то можно покрасить волосы таким образом, я это сделаю, когда вырасту. Конечно, они у меня и так будут красивыми, но получится еще лучше. И Нельзя же никогда не красить волос… Наверняка найдется кто-то, способный создать нужный эффект, отец постарается. Нужно записать в дневнике. Он, конечно, для другого, но я сделаю запись с конце тетради. И написать про сегодняшние поводы для мести тоже нужно.
Я отложила книгу и достала дневник. Сегодня записей было не очень много, день выдался спокойный. Я надеялась на то, что он таким и останется. Сколько можно бегать туда-сюда, причем безо всяких телепортов? Можно мозоли на ногах натереть. Хорошо, что у меня сапоги качественные, и опасности почти нет.
Закончив с дневником, я вернулась к книге. Отец хорошо ее написал, к тому же привел много примеров, и иллюстрации тоже сильно помогали. К тому же они были красивыми. Наверное, их отец тоже делал сам. Они точь-в-точь совпадали с реальностью. А кто еще мог видеть мир на других плоскостях? Только отец или я. Я иллюстраций не рисовала, и вообще не умею этого делать. К тому же только сейчас ознакомилась с описываемыми методами. Значит, отец. Я и не знала, что он может так хорошо рисовать.
Прошло несколько часов. С обучением сложностей не возникало, посторонние враги в комнату не заходили. Наконец, я решила, что на сегодня хватит. Хотелось свежей эльфятинки. Феи еще не кончились, но уже надоели. Желание опробовать некоторые методы, подробно описываемые в учебнике, было еще сильнее тоски по нормальной еде. Это как увидеть новую игрушку, но не притронуться к ней. Неприятно, и если с едой можно что-то сделать, то тут остается лишь ожидание.
Скучно. Читать не хотелось, учится тоже. О том, что бы открывать вражьи книги, я даже думать не желала. Потребовать что-то от многоликой? Нет, не хочется. Душ принять, что ли, вода приятная вещь… Или в багаже есть что-нибудь наподобие эльфийских ушей? Желательно соленых. Это улучшило бы мое настроение.
— Флеан, у меня в вещах нет соленых эльфийских ушей? — Только бы были…
— Есть несколько банок, с разными сортами. — Хорошо… Хоть в чем-то мне повезло. Впрочем, удача тут не при чем, просто отец предусмотрительный, и это неудивительно, иначе он не создал бы наше государство вместе с демонами-братьями. Тогда это сделал бы кто-то другой, но ничего подобного не произошло. Очевидно, обеспечить наличие в моем багаже соленых эльфийских ушей было проще, чем создать новое государство.
— Взрослые, с чесноком, есть? — Сейчас этот сорт устроил бы меня больше всего.
— Есть. — Я и в нормальном состоянии очень сильно люблю отца, но сейчас я любила его в два с
