Фортхиллом.
Фортхилл только закончил проводить вечернюю мессу, когда мы появились. Отец Пауло поприветствовал Майкла как давно потерянного и вновь обретенного сына, и конечно: «… вы можете подождать Фортхилла в его кабинете…». Я подозревал, что Пауло чувствовал глубокое разочарование в отношении меня. Но это было нормально. Я тоже не чувствовал к нему особого доверия.
Мы ожидали в кабинете около пяти минут, когда пришел старый священник. Он бросил взгляд на Майкла и побледнел.
— Расскажи мне про Орден, — не повышая голоса, попросил Майкл.
— Сын мой, — сказал Фортхилл. Он покачал головой. — Ты знаешь, что я…
— Он похитил Алисию, Тони.
Рот Фортхилла чуть приоткрылся.
— Что?
— Он похитил мою дочь, — проревел Майкл, его голос буквально тряс стены. — Мне все равно, какими клятвами ты клялся. Мне все равно, какие знания Церковь считает необходимыми скрывать, чтобы обеспечить секретность. Мы должны найти этого мужчину и найти его немедленно.
Я удивленно глянул на Майкла и почувствовал, что немного отклоняюсь от него. Жар его ярости можно было практически пощупать руками, он чувствовался как что-то осязаемое, какой-то своей особенной силой в этой комнате.
Фортхилл смотрел на эту ярость, как старая скала, упрямо стоящая в бушующем море — старая и нерушимая.
— Я не нарушу свои клятвы, Майкл. Даже для тебя.
— Я не прошу сделать это для меня, — прорычал Майкл. — Я прошу сделать это для Алисии.
Фортхилл вздрогнул.
— Майкл, — сказал он невозмутимо. — Орден небеспричинно сохраняет секретность. Враги пытались разрушить его на протяжении двух тысяч лет, и за это время орден помог сотням тысяч, даже миллионам. Ты знаешь это. Брешь в секретности может подвергнуть весь орден риску — и это более значимо, чем моя жизнь или ваши.
— Или невинного ребенка, очевидно, — встрял я. — Я предполагаю, что фразу «пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им» вы понимаете отчасти буквально, а, падре?
Фортхилл перевел взгляд с Майкла на меня и затем посмотрел в пол. Он глубоко вздохнул и провел руками по одежде.
— Это никогда не станет легче, не так ли? Пытаться работать по правилам и делать правильные вещи? — И сам же ответил на собственный вопрос. — Нет. Я предполагаю, что проще указать надлежащий путь, чем фактически следовать ему.
Он поднялся и подошел к одной из секций стены обшитой деревом. Отец Фортхилл положил руки на верхний правый и нижний левый угол панели, и с напряжением толкнул ее от себя. Она скользнула в сторону, открыв помещение размером с маленькую кладовку, заставленную картотеками и небольшими книжными полками.
Я переглянулся с Майклом, который приподнял брови от удивления. Судя по всему, он не знал про этот тайник.
Фортхилл открыл ящик и начал листать папки.
— Ордо Маллеус (
— Другим врагам? — переспросил я.
— Различным существам, которые маскировались под богов, — пояснил Фортхилл, — вампиры и другие сверхъестественные хищники. Злобные фэйре, недовольные влиянием Церкви. — Он глянул на меня. — Практикующие колдовство, которые повернули свои силы против последователей Христа.
— Адские колокола, — пробормотал я. — Инквизиция.
Фортхилл поморщился.
— Инквизиция стала основной причиной, по которой Маллеус сохраняет полную секретность — и именно поэтому мы очень редко действуем сами. Это так легко, пустить в ход силу, когда ты уверен, что Бог на твоей стороне. Инквизиция, во многих отношениях, пыталась вести нашу борьбу к свету — однако это привело к тому, что погибло больше невинных мужчин и женщин, чем за века нападений со стороны самых диких сверхъестественных хищников. Мы поддерживаем Рыцарей Креста и делаем все, что в наших силах, чтобы помочь советом и защитить божьих детей от сверхъестественных угроз — как защитили девушку, которую ты привез ко мне в тот год, когда родился младший сын Майкла. Сейчас орден рекрутирует своих членов после годов тщательных наблюдений, и поддерживает среди них высочайший уровень личной, этической честности, насколько это возможно. — Он повернулся к нам, с папкой в руках. — Но как ты отметил ранее, Гарри — мы только люди.
Я взял у него папку, раскрыл её, и увидел фотографию Жука. Я узнал короткую стрижку и слишком жесткие линии подбородка и челюсти. Его глаза были для меня чем-то новым — серые, как камень, холодные и бесстрастные.
— Отец Роарк Дуглас, — прочитал я. — Возраст сорок три. Пять футов одиннадцать дюймов, сто восемьдесят пять фунтов. Снайпер, рейнджер, специалист по взрывчатке, капеллан армии США, был приходским священником в Гватемале, Индонезии и Руанде.
— Милостивый Господи, защити нас, — пробормотал Майкл.
— Ага. Ну, прям настоящий святой воин, — буркнул я, пристально глядя на Фортхилла. — И как этот парень влез в это?
— Я встречал Роарка в нескольких миссиях, — со вздохом начал Фортхилл. — Я был впечатлен его выдержкой и спокойствием перед лицом кризисов. Он неоднократно показывал себя с лучшей стороны, проявляя мужество и защищая своих прихожан в некоторых наиболее опасных местах мира. — Он покачал головой. — Но он… изменился, за последние несколько лет.
— Изменился? — спросил Майкл. — Каким образом?
— Он стал активным сторонником… превентивного вмешательства.
— Он хотел бить на опережение, да? — предположил я.
— Ты бы не говорил так, если бы увидел, какой жизнью живут в некоторых местах, где жил отец Дуглас, — грустно сказал Фортхилл. — Все не так просто.
— И никогда не бывает.
— Он был, в частности, поклонником Широ, — продолжил он. — Когда Широ умер, он был в депрессии. Они работали вместе несколько лет.
— Так же, как вы работали с Майклом.
Фортхилл кивнул.
— Роарк был… не удовлетворен, размещением «Фиделаккиуса». Он довел свою точку зрения до всех членов Маллеуса. Он был возмущен тем, что меч лежит без дела, а время идет.
Я уже мог видеть, к чему это приведет.
— А затем я стал еще и хранителем «Амораккиуса».
Фортхилл кивнул
— Он провел последний год, пытаясь убедить высшее руководство Маллеуса в том, что мы были обмануты. Что ты, на самом деле, агент вражеских сил, который забрал мечи, так
