Андрей не единственный предприниматель-дайвер. По его словам, в любом из городков, расположенных на берегу Красного моря, живут русские дайверы, владеющие ресторанами, салонами и клубами (или долей в них). Впрочем, точно их число выяснить невозможно: большинство из них шифруются.
Илья (фамилию просил не называть) – из тех фанатов дайвинга, кто превратил хобби в образ жизни: переехал на ПМЖ в Шарм-эш-Шейх, нашел работу в местном дайв-клубе – инструктором для русскоязычных туристов. Зарплату получал по местным меркам неплохую ($700–800), но на красивую жизнь в дорогом Шарме не хватало. Да и зависеть от капризов соотечественников не хотелось.
Можно, конечно, было заняться бизнесом, но не хотелось отвлекаться от занятий дайвингом. И тут нашлось решение.
– Один мой друг, араб, решил арендовать пафосный ресторанчик на Nayama-Bay, – рассказывает Илья, – и как раз подыскивал себе партнера. Я продал свою квартирку – все равно возвращаться не собираюсь – и вошел в долю. Вложил я $100 тыс., сейчас получаю около $5 тыс. в месяц (в зависимости от сезона). При этом сам я к ресторану не имею никакого отношения: всем заправляет Анвар. Он профессионал, ему, как говорится, и карты в руки. А я спокойно занимаюсь дайвингом.
О том, что ему принадлежит один из самых дорогих ресторанов в Шарме, Илья предпочитает не распространяться: это только помешает дружить с местными и вести привольный образ жизни.
Но он знает несколько таких же «анонимных» бизнесменов, беззаботно употребляющих водку и гашиш. По его словам, недвижимостью эта публика не сильно дорожит, тем более что инвестиции в местный бизнес приносят больше, чем аренда этой самой недвижимости.
ИЗРАИЛЬ. От ремесла к высоким технологиям
Текст: Константин Криницкий
Про эту страну говорят, что у нее много истории, но мало географии. Действительно, по площади Израиль несколько меньше озера Байкал. Однако бывших наших граждан здесь больше, чем в любой другой стране мира, и бизнесменов с русскими корнями тоже предостаточно.
После московского холода и ритуальных «пиши-звони» полудрема в удобном кресле «боинга» – то, что нужно. Но вот лайнер мягко касается посадочной полосы аэропорта Бен-Гурион. Израильская зима приветствует солнышком и двадцатиградусным теплом. Вокруг – дикие родственники комнатных растений: дикая герань, дикое алоэ, еще что-то такое же «дикое». В климате, где больше полугода нет осадков, зима – пора цветения.
Экономика страны на подъеме. ВВП Израиля за 2007 год, по оценке МВФ, составит $31 767 на душу населения, что выводит страну с прошлогоднего 21-го на 18-е место в мире по этому показателю. Развивается бизнес, при этом довольно много русскоязычных израильтян обнаруживается в списке издания «Маарив» среди самых богатых граждан страны. На первом месте Лев Леваев – его состояние оценивается в 24 млрд шекелей ($6,67 млрд). Леваев известен как один из крупнейших диамантеров, торговцев бриллиантами. Впрочем, его бизнес действует во множестве различных сфер и в десятках стран мира, есть и проекты в России, самые известные – строительство «Москва-Сити» и ТЦ «Тверская Застава». Аркадий Гайдамак с состоянием в 14 млрд шекелей ($3,89 млрд) – на шестом месте. Его бизнес-проекты тоже выходят за пределы Восточного Средиземноморья. В Израиле Гайдамак знаменит общественной деятельностью и, похоже, имеет реальные шансы занять пост мэра Иерусалима. Однако нас в данном случае интересуют те, кто начинал в Израиле, что называется, с чистого листа.
Предприятий среднего и малого бизнеса в Израиле насчитывается более 375 тыс., это 93,7 % общего количества (около 400 тыс.) предприятий. Первым предпринимателям из-за «железного занавеса» пришлось начинать свою деятельность с нуля при практически полном отсутствии государственной поддержки, что можно видеть на примере Hlavin Cosmetics.
Зиска Хлавин прибыл в Израиль из Риги в 1973 году в возрасте 59 лет, имея лишь рецептуру нового дезодоранта. Биохимик Зиска увлекался созданием полезных в парфюмерии составов, правда, в СССР они так и не были востребованы. Пытаясь наладить производство, Хлавин пробовал получить помощь от государства. Все, что ему удалось, – арендовать старый армейский склад, нуждавшийся в капитальном ремонте, который пришлось делать самостоятельно.
В 1974 году Хлавин начал выпускать свое первое изделие – «Хлавилин». Он создал действительно качественный дезодорант и решил проблему сбыта, выиграв тендер на его поставку в армию. При этом армейские представители созвали международную пресс-конференцию, где обнародовали результаты тестов, которые прошел продукт. «Хлавилин» быстро стал известным и вышел на европейские рынки. Сегодня десятки наименований продукции Hlavin Cosmetics представлены в Израиле и еще в 29 странах мира.
Дело своего отца продолжает Филипп Хлавин, нынешний президент компании Hlavin Cosmetics. Ее стратегию он обозначает так: «Мы не воюем на рынке с такими гигантами, как Johnson Johnson, Procter Gamble. Здесь все просто: я не собираюсь играть на их поле, им же невыгодно играть на моем, потому что мы занимаемся нишами. Мы – нишевая компания. В этих нишах мы либо самые лучшие, либо среди лидеров».
Русский бизнес Израиля как явление стал заметен в период большой волны иммиграции начала 90-х, когда в страну приехали миллион репатриантов из Советского Союза. Тогда он имел самые простые формы, которые можно было рассматривать как своеобразную самозанятость. Цви Тореф, директор компании Vaikra и консультант госпрограмм развития частного предпринимательства, рассказывает: «В самом начале типичными бизнесами были русские продовольственные магазинчики, перевозки, домашние детские сады, ремонты квартир. Скажем так, ремесленные бизнесы. Человек зарабатывал своим ремеслом».
Цви репатриировался из Ленинграда в 1990 году, где занимал должность заместителя гендиректора крупного автотранспортного объединения. Вместе с Анатолием Чубайсом был сопредседателем клуба «Арендатор», откуда вышли члены знаменитой команды демократов-реформаторов. Приехав в Израиль, Цви Тореф начал работать во внешнеторговой компании, занимался поставками сырья из СССР для компании Coca-Cola. В 1993 году Цви, открыв собственную фирму, переключился на поставки стройматериалов на российский и украинский рынки. Бизнес неплохо развивался до кризиса 1998 года. «Тогда партнеры не смогли со мной работать из-за дороговизны. Была идея перевести производство в Россию, но для этого нужно было обзаводиться там масштабной базой. Можно было, скажем, выкупить Ленинградский завод алюминиевых конструкций за $1 млн. Варианты были, но на тот момент никто с инвестициями в Россию не спешил. Сейчас, я думаю, желающие нашлись бы, но картина уже совсем другая», – говорит Цви Тореф.
После дефолта 1998 года Цви пришлось расстаться со своим бизнесом, но теперь он не жалеет – работа консультанта при МАТИ (система региональных центров поддержки деловой инициативы при министерстве промышленности) неплохо оплачивается. Цви консультирует и начинающих, и опытных бизнесменов, когда те обращаются в МАТИ за поддержкой.
Алекс Лерман как раз представляет классический «ремесленный» бизнес, о котором рассказал Цви Тореф. Алекс прибыл в Израиль в 1991 году из Тольятти и, прежде чем сесть за баранку такси, перепробовал множество вариантов: рабочий на пластиковом заводе, охранник, сварщик, кладовщик... Своим теперешним занятием был бы доволен вполне, если бы не развитый общественный транспорт и налоги. Различные выплаты – в районе 40 % дохода. По его словам, на руки выходит от 6 до 10 тыс. шекелей в месяц ($1667–2778). Это без учета амортизации.
Алекс прикидывает: «Годовой пробег, грубо, – 100 тыс. км. Значит, когда закончится гарантия продавца, будет уже 200. На машине с таким пробегом и без гарантии много не заработаешь, нужно покупать новую. Беру 60 % наличными, остаток – на платежи под беспроцентную ссуду продавца на два года. Старую машину продам, она к тому времени потеряет в цене 30–35 %. Значит, чтобы оплатить основной взнос за новую машину и погасить предыдущую ссуду, мне нужно ежемесячно откладывать по 1600 шекелей ($444)».
Иммиграция 90-х вынудила израильское руководство принимать экстренные меры по обеспечению
