– Да! – Молдер ударил себя кулаком в ладонь. – Так я и знал! Это он.
– Еще они припомнили, что у Бартуолока была дурная слава. Вроде, кого-то он даже изнасиловал, опоив у себя в комнате, сделал несколько несмешных пакостей преподавателям, вроде опрыскивания брюк и юбок составом, постепенно разъедающим ткань до состояния полных лохмотий, или подсовывания в унитазы мощных петард. У него было странное чувство юмора, и большинство студентов Роберта сторонилось.
– Вот это другое дело, – кивнул Молдер. – Это описание куда больше подходит тому, кого мы ищем.
– Учением он особо не тяготился, поскольку был умен и показывал средние успехи без особых усилий.
– Тоже совпадает с нужным портретом.
– Подозревался в срыве одного из заседаний попечительского совета, но доказать ничего не удалось. На, – Скалли наконец-то передала конверт своему напарнику. – Только до понедельника не открывай. Там фотографии Бартуолока и кое-что из официальной информации о нем.
– Тогда зачем ты мне его отдаешь?
– Хочу завтра отправиться в Вашингтон следом за твоим «Мустангом», в лабораторию. А тебя выпишут только в понедельник.
– Ничего не понимаю, – замотал головой Молдер, вертя в руках конверт. – Какая связь?
– Понимаешь, собирая информацию про Роберта Бартуолока, я разослала запросы во все службы. Так вот, в девяносто первом году, в марте, он на две недели выезжал в Коста-Рику. Если ты помнишь, между покупкой Робертом «Мустанга» и дарением машины брату прошло около месяца. И две недели из этого времени Бартуолок провел там, в Латинской Америке.
– Вот как? – агент надолго задумался. – Кажется, я начинаю понимать. Я, пока лежал здесь, все пытался понять, как при такой ненависти к людям он ограничился изготовлением только одной проклятой машины. Похоже, это оказалось не так просто, и он ездил в Коста-Рику за недостающими для обряда компонентами.
– Вот этого я не знаю, – замотала головой Скалли. – Но проверить, чем он там занимался в интересующее нас время, наверное стоит. Машины у тебя сейчас все равно нет ни одной, в лаборатории ты сидеть не любишь. До Райлинга отсюда можно добраться на автобусе часа за три, а там аэропорт. Согласен?
– А бинты в понедельник снимут?
– Должны. Но только дай мне слово конверта до выписки не открывать. Тебе еще рано читать.
– Хорошо, не трону. В самолете посмотрю.
– Тогда встретимся в Вашингтоне. Удачи тебе, Молдер. Выздоравливай.
Под иллюминатором лежал рыхлый белый слой облаков, сквозь редкие проплешины в котором прогладывали то белые остроконечные вершины, то серые изломанные отроги.
– Уважаемые пассажиры! – вышли в проходы сразу все стюардессы. – Займите пожалуйста, свои места и пристегните ремни. Наш самолет идет на посадку в международный аэропорт города Сан-Хосе.
Говорили девушки хором, совершенно слитно, на едином общем дыхании. Наверное, специально тренировались. Молдер послушно пристегнул ремень, который через плотно накрученный бинт практически не ощущался, и снова прильнул к окну. «Боинг» неожиданно круто свалился на левое крыло, пошел вниз, врезавшись в плотный белый слой, но через мгновение оказался над зеленой равниной и облегченно выровнялся. Промелькнуло какое-то озерцо, затем обширное поле, разлинованное тысячами одинаковых крон, река, замелькали близкие крыши бедных хижин – вряд ли богатые люди согласятся селиться под оживленной воздушной трассой. Послышался громкий натужный треск, от которого содрогнулось все тело авиалайнера: с крыльев слетела какая-то белая крошка, и они превратились из единой плоскости в нечто, похожее на этажерку. Молдер сообразил, что в полете крылья самолета, оказывается, сильно обледенели, но так и не понял – нужно этого пугаться, или уже поздно.
Земля стремительно приближалась. Строения и деревья на земле замелькали с неимоверной скоростью, разошлись в сторону и резко оборвались, превратившись в ровный газон, примыкающий к взлетно- посадочной полосе – саму бетонку агент ФБР из окна не увидел. Кресло слегка вздрогнуло, салон принял горизонтальное положение. Скорость начала быстро снижаться. Лайнер отвернул вправо, прокатился еще немного.
– Доброе утро, уважаемые пассажиры, – услышал он мужской голос, звучащий по громкой связи. – Наш самолет прибыл в международный аэропорт Коста-Рики. Вы можете отстегнуть ремни и приготовиться к выходу из самолета. Наш экипаж благодарит вас за то, что вы воспользовались услугами авиакомпании «Мексикано». Надеемся, полет показался вам приятным, вы смогли хорошо отдохнуть, не жалеете о своем выборе и мы снова увидим вас на борту нашего авиалайнера.
Фокс Молдер понял, что ремни можно расстегнуть и готовиться к выходу.
После прохладного салона на улице показалось несколько душновато и тепло – но отнюдь не настолько знойно, как в Вашингтоне. Хотя, насколько помнил спецагент, Коста-Рика находится намного, намного ближе к экватору, нежели Соединенные Штаты. Вторым удивившем его моментом было то, что даже здесь, на летном поле, ощутимо пахло влажной зеленью и сладкими фруктами. Молдер сбежал по трапу и быстрым шагом направился к аэропорту.
Таможенная служба крохотного государства не стала особо докучать формальностями. Усталая пожилая служащая спросила у него паспорт, а когда он вместо этого показал ей удостоверение, просто разрешающе махнула рукой и мгновенно забыла, сосредоточившись на следующем пассажире.
– Коста-Рика, – не без зависти пробормотал агент ФБР, пересекая здание аэропорта по направлению к дверям. – Никаких проблем, никаких формальностей.
Молдер помнил, что где-то лет десять назад здесь происходили какие-то жутковатые события с массовой резней, лагерями «контрас» и боями против сандинистов, но потом тревожные вести перестали попадать в ленты новостей. Вскоре выяснилось, что эта маленькая латиноамериканская страна полностью распустила вооруженные силы, открыла границы и пускает на свою территорию всех желающих без всяких предварительных разрешений и виз. Почему-то после отказа от собственных вооруженных сил все конфликты моментально затихли, а Коста-Рика оказалась самой популярной для туристов страной.
