судье Вибеку (Архив, ZS 599).
17
17 Отец Рудольфа Гесса, Франц Ксавьер Гесс, был коммерсантом (личное дело, а также показания Гесса от 14.3.1946 — Nurnbg. Dok. NO-1210).
18
18 21-й Баденский драгунский полк (Nurnbg. Dok. NO-1210).
19
19 Гесс, дважды раненный в Месопотамии и в Палестине, получил в 1917 и 1918 гг. следующие награды за храбрость: ордена «Железный крест» II и I классов, «Железный полумесяц», Баденскую почетную медаль (из личного дела).
20
20 В краткой рукописной автобиографии, представленной Гессом 19.6.1936 из Дахау в Управление кадрами СС, он так описывает эти годы: «Покинув родину, я тут же поступил в Добровольческий корпус Восточной Пруссии по охране границы, затем вступил в добровольческий корпус Росбаха и принимал участие в боевых действиях в Прибалтике, Мекленбурге, Рурской области и в Верхней Силезии. В промежутках между путчами я изучал сельское хозяйство в остэльбских имениях, а также работал сельскохозяйственным служащим». Этим сведениям соответствуют также краткие биографические данные, которые Гесс привел в своих показаниях от 14.3.1946 (NO-1210). Там же Гесс дополняет свою биографию сведениями о периоде после окончания военных действий в Прибалтике: «При этом я был членом «Комитета Росбах». Позднее у меня была подобная рабочая группа в Мекленбурге».
21
21 Историческая справедливость требует отметить, что «красные» и «белые» проявляли в Прибалтике равную жестокость. Это касается и немецкого добровольческого корпуса, о чем свидетельствуют официальные, изданные после 1933 г. по поручению военного министра, материалы «Описание действий воинских частей и добровольческих корпусов в послевоенное время» (см., к прим. Bd. II: Darstellung des Feldzugs im Baltikum bis zur zweiten Einnahme von Riga. — Berlin 1937, S. 5, 7, 12).
22
22 Государственный суд по защите республики был создан на основании Закона о защите республики от 26 июня 1922 г. (RGBl I, S. 521). Неверно, что он был создан «специально» для осуждения исполнителей убийств по приговорам фемгерихт. Согласно § 7 Закона о защите республики, Государственному суду подлежали лишь преступления, совершенные против государственного устройства и против членов правительства. Поводом для издания этого закона и Государственного суда по защите республики стало убийство министра иностранных дел Ратенхауса (24 июня 1922 г.) Убийствами, совершенными по приговорам фемгерихт как таковыми, Государственный суд не занимался. Пархимский процесс прошел в Государственном суде Лейпцига, а не в территориальном суде (в Шверине) в силу особых обстоятельств: согласно донесениям администрации Шверина, Гесс и почти все другие лица, причастные к убийству, из-за их членства в «Союзе сельскохозяйственного обучения» (запрещенная организация, ставшая преемницей «Комитета Росбах», созданного выходцами из добровольческого корпуса Росбаха) подозревались в принадлежности к антиконституционным организациям, деятельность которых предусматривал Закон о защите республики (см. Решение Государственного суда по защите республики по делу об убийстве в Пархиме, с. 4; фотокопия в архиве Института современной истории: Arch. Sign.1828/56).
23
23 Сделанное Гессом описание убийства в Пархиме сильно искажено в его пользу. Как явствует из сравнения воссозданных Гессом обстоятельств дела с приговором, который вынес Государственный суд, в некоторых пунктах это описание откровенно неправдиво. Согласно определению суда, прошедшего 12–15 марта в Лейпциге, убийство было совершено с особой жестокостью и цинизмом. Гесс и другие соучастники убийства, к которому, кстати, был косвенно причастен и Мартин Борман, убили бывшего учителя Кадова. Члена «Комитета Росбах» заподозрили Кадова в том, что он является провокатором коммунистов. После пьянки в ночь с 31 мая на 1 июня 1923 г. Кадов был вывезен в лес. Там Кадова сначала до полусмерти избили палками, затем ему перерезали горло, и, наконец, добили двумя выстрелами из пистолета (подробности см. в изложении: E.J.Gumbel. Verrater verfallen der Feme. Opfer/ Morder/ Richter 1919–1929. — Berlin 1929; S. 188–197; впрочем, в этом издании по сути лишь пересказывается приговор суда). Ни в обосновании приговора Государственного суда, ни в упомянутом выше издании не содержится подтверждений того, что убитый Кадов подозревался в выдаче французам Шлагетера (это дело до сих пор остается неясным). Хотя подтверждение этого подозрения, несомненно, было бы зачтено обвиняемым как смягчающее вину обстоятельство. Поэтому настойчивые утверждения Гесса о том, что Кадов предал Шлагетера, во всех делах рассматривались как недостоверные. Впрочем, это утверждение Гесса отсутствует и в его автобиографии от 1936 г. (см. прим. 1 на стр. 34), и в его показаниях от 14.3.1946 (Nurnbg. Dok. NO- 1210). Поскольку между казнью Шлагетера (26.5.1923) и убийством Кадова прошло лишь несколько дней, вполне допустимо, что при тогдашнем возбуждении, вызванном судьбой Шлагетера, Гесс решил, что Кадова тоже надо считать «таким предателем». Сомнение Гесса в том, что это умозаключение — в сущности, ничем объективно не обоснованное — было верным, нашло свое отражение в поздней автобиографии Гесса и в его показаниях. Рассказ Гесса о передаче в «Форвертс» сведений одним из причастных к убийству Кадова (речь идет о человеке по фамилии Юриш), который хотел получить за эту услугу деньги, также содержит искажения, цель которых — приукрасить собственное поведение. Государственный суд пришел к выводу, что Юриш сделал сообщение в «Форвертс» — а при этом он сообщал и о своей причастности к убийству — потому, что боялся быть убитым. Он мог быть устранен решением фемгерихт как неудобный свидетель.
24
