камеры.
– Его кто-то спугнул. Вот я и ломаю голову, кто бы это мог быть. Ведь ягуар никого не боится. А ради свежей добычи растерзает любого.
Анна и Янси переглянулись. Мысль о том, что поблизости разгуливает голодный и свирепый хищник, которая посетила их одновременно, напугала обоих до крайней степени. Янси трясущимися руками налил себе еще виски, поднес ко рту, но потом вдруг передумал.
– Будешь? – спросил он Анну.
Она кивнула и опрокинула в себя пойло, даже не поморщившись.
Через час они собрались все вместе, чтобы решить, что делать дальше. Индейцы все больше волновались и в любую минуту могли сбежать. Удерживала их только жадность, но где гарантия, что они не улучат момент и не удерут, прихватив с собой все добытое золото? Удержать их было сложно.
О том, чтобы вернуться назад, к сожалению, не могло быть и речи. Запасы пищи были невелики, но главное – у них осталась только одна лодка. Вторая была повреждена при высадке и восстановлению не подлежала. В тот момент, когда это случилось, неприятному происшествию не придавали значения. Испорченную лодку просто бросили на берегу, ведь возвращаться они должны были на вертолетах. Теперь же эта возможность казалась весьма сомнительной. Марек пытался восстановить трубку, но дела пока продвигались не слишком быстро. Они были лишены возможности связаться с внешним миром и попросить о помощи. Конечно, рано или поздно «там» забеспокоятся и сюда прилетит спасательный вертолет. Но когда это случится? Хорошо, если до того, как они начнут голодать или у них кончатся патроны, чтобы защищаться от хищников.
Практически все, за исключением Марека, были против того, чтобы продолжать работы. Даже индейцы, напуганные произошедшими убийствами, предпочитали держаться подальше от колодца и не гневить грозного бога. С другой стороны, делать все равно было нечего, и в конце концов они решили, что работы следует продолжать, чтобы хоть чем-то занять медленно текущее время.
Индейцы нехотя принялись за работу. Ковш опустился на дно и медленно стал подниматься. Столпившись на краю колодца, все следили за его неторопливым движением.
Когда стекла вода, их глазам предстала страшная картина. Золота в черпалке на это раз не было. Зато там было кое-что другое. Индейцы при виде того, что зацепилось за зубья ковша, бросились врассыпную. Остальным тоже сделалось не по себе. Влажно поблескивая под лучами солнца, с края большого ковша свешивался белый скелет, у которого отсутствовала черепная коробка. Вид безголовых останков наводил ужас. Тем более что с первого взгляда стало ясно – это не что иное, как скелет ребенка, едва достигшего пятилетнего возраста.
Ужасную ношу осторожно опустили на землю. Когда прошел первый шок, люди немного успокоились. В конце концов, они должны были быть готовы к тому, что случится нечто подобное. Ведь им было известно, что на протяжении более чем тысячи лет в колодец сбрасывались жертвы. Но скелет принадлежал ребенку, а не девушке, которая, по преданию, должна была стать невестой божества.
Изучив скелет более внимательно, они обнаружили, что голова отделилась от тела отнюдь не после смерти, как им показалось вначале. Четкий и ровный срез шейных позвонков мог означать только одно: голова была отрублена.
Анна содрогнулась, почувствовав прилив знакомой боли. Реальная картина окружающих ее предметов начала расплываться, и она увидела другую: то же место, те же могучие деревья, обступившие поляну, освещенную светом гигантских костров. Черное небо, усыпанное яркими звездами, и много людей, одетых в причудливые одежды. Один из них, по виду – старый и немощный, закутанный в пятнистую шкуру с ног до головы, держал за плечо маленького мальчика. В другой руке человек держал нож, занесенный для решающего удара. Анна сразу же узнала тот самый нож с обсидиановым лезвием, один из тех, которые они подняли со дна колодца. Ее поразило лицо жертвы. Она не увидела на нем ни следа страха, оно было спокойным и даже умиротворенным, хотя ребенок не мог не знать о том, что ожидает его через несколько мгновений. Наконец она поняла, что малыш просто одурманен какими-то зельями и не соображает, что происходит.
Шаман медлил. Он явно чего-то ждал. Его рот приоткрылся, и Анна отчетливо увидела его оскаленные зубы. Но, о боже, что это были за зубы! Ничего отвратительнее она в жизни своей не видела! Острые, специальным образом подпиленные, они больше всего напоминали клыки животного. Анна вскрикнула – и картинка пропала.
Она почувствовала, что кто-то трясет ее за плечо, открыла глаза и обнаружила, что лежит на земле, а над ней склонились три встревоженные физиономии.
– Ты жива? – спросил Билс.
– Хочешь водички? – предложил Янси.
– Не думал, что у тебя такие слабые нервы, – заявил Макс.
– А где Марек? – спросила Анна, сама не понимая, почему ее это вдруг заинтересовало.
– Вот так всегда! – язвительно сказал Макс. – Мы беспокоимся, приводим ее в чувство, а эта неблагодарная интересуется... кем бы вы думали?.. Мареком! Единственным из нас, кого ни капельки не волнует чувствительная барышня, по любому поводу грохающаяся в обморок.
– Простите. Сама не знаю, почему я о нем спросила, – начала оправдываться Анна. – Просто вы все здесь, а его нет. Я испугалась, что произошло еще одно... еще что-нибудь.
– К сожалению, нет. Марек жив и здоров. И полностью погружен в работу. Его обуял приступ жадности, и он таскает ковши один за другим, пока мы тут пытаемся вернуть тебя к жизни.
– И много натаскал?
– Если ты про золото, то ничего. Зато у него теперь не один скелет, а целых восемь!
– Детские? – побелевшими губами спросила девушка.
– Почему детские? – удивился Билс. – По-моему, они вообще мужские, хотя сам я в этих делах не разбираюсь.
– И вовсе нет! – вставил Янси. – Шесть и правда мужские, а один – точно женский. Только я что-то не понимаю – их бог что, был гомиком?
– Почему гомиком? – удивилась Анна.
– Ну как же? Говорили, что это колодец, куда сбрасывали будущих жен этого, как его, Юм-Чака. Правильно? Правильно! А там одни мужики! И что это, по-вашему, означает?
– Это означает, что легенда, как всегда, искажает действительность. В жертву приносили всех подряд, но история про невест бога звучит гораздо романтичнее, поэтому в таком виде она и дошла до нашего времени, – хмуро пояснила Анна.
– Хорошо, что хотя бы в отношении золота легенда не исказилась, – пробормотал Янси.
– Господи, неужели вы не понимаете, что золото – это приманка. Мы все в ловушке! И вообще, этот индейский бог перестает мне нравиться. Мне кажется, чем быстрее мы отсюда уберемся, тем лучше.
– Кто бы сомневался, – протянул Макс. – К сожалению, как говорилось в моей любимой комедии, «имею желание, но не имею возможности».
– Прохлаждаетесь? – окликнул их Марек, мрачным взглядом обводя их тесную компанию.
– Не могут же все работать с таким энтузиазмом, как ты, – с иронией откликнулся Янси.
– Мне не до шуток! – огрызнулся Марек. – Требуется ваша помощь.
– А что тебе не нравится?
– Ковш больше не может зацепить украшения. Мне надоело поднимать на поверхность эти жалкие останки.
– Может быть, это означает, что лучше всего остановиться? – предположила Анна.
– Вот еще. Мы не достали и сотой части сокровищ! Но ковшом их не вытащить!
– И что ты предлагаешь? – с интересом спросил Макс.
– Естественно, кто-то должен нырнуть на дно колодца и собрать ценности. Неужели непонятно?
– А кто будет нырять? – продолжал допытываться Макс.
Марек немного растерялся.
– А что, никто из вас не умеет плавать?
– Не вопрос. Но почему бы тебе самому не попробовать? – ласково спросила Анна.
