Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

Открывали конференцию Джеральд Даррелл, директор Фонда охраны Дикой природы, и сэр Питер Скотт, председатель Общества охраны приро­ды. Позднее Джеральд выступил с замечательной речью о разведении ди­ких животных в неволе. Он всегда считал разведение животных, находящихся под угрозой уничтожения, основной задачей любого зоопарка. В мо­мент проведения конференции под угрозой находилось свыше тысячи видов животных. Чтобы сохранить их, нужно было тщательно охранять места их естественного обитания и создавать в зоопарках жизнеспособные колонии на случай полного исчезновения животных в природе. А когда размеры по­добных колоний окажутся достаточно большими, животных можно было бы вернуть в среду естественного обитания, если это, конечно, представля­лось бы возможным.

Подобная концепция была не нова, но убедить специалистов в ее жиз­неспособности оказалось на удивление нелегко. «Даже сейчас, — сказал Джеральд в своем выступлении на конференции, — стоит заговорить на эту тему со специалистами, они тут же набрасываются на вас, словно вы пропагандируете контроль рождаемости!» Даже на конференции были та­кие, кто считал, что животным было бы лучше полностью исчезнуть в при­роде, чем «прозябать» в зоопарках. Многие (и Джеральд в том числе) при­ знавали, что большинство зоопарков устроены совершенно не так, как нужно было бы, что уровень смертности животных в этих заведениях чрез­вычайно высок, а размножение вообще не происходит, что такие зоопарки скорее снижают количество животных в мире, чем сохраняют их. Однако несколько высококлассных зоопарков, включая и Джерсийский, продела­ли чрезвычайно важную и ценную работу. На Джерси удалось получить потомство от западноафриканских обезьян колобусов и китайских бело­ухих фазанов. В Базеле разводили равнинных горилл и индийских носоро­гов. В Антверпене получили потомство от чрезвычайно редких конголез­ских павлинов, в Фениксе — от арабских сернобыков, а в Праге — от ло­ шадей Пржевальского. Джеральд продолжал:

«Я хочу подчеркнуть очень важную вещь: наш Фонд никогда не утвер­ждал — было бы смешно утверждать подобное! — что разведение живот­ных в неволе должно подменить собой их охрану в среде естественного обитания. Мы всегда утверждали, что разведение в неволе должно произ­водиться лишь совместно, а никак не вместо сохранения животных в при­роде.

Во-вторых, мы никогда не утверждали, что сможем спасти все виды животных от уничтожения. Из всего длинного, печального списка мы вы­брали лишь несколько видов — как правило, самых мелких и не привле­кающих внимания зоопарков и специалистов. Но даже эта работа заслу­живает уважения и признания».

Джерсийский Фонд не являлся зоопарком в чистом смысле этого слова. Это был центр по разведению животных, а не просто увеселительное заве­дение. Однако и в качестве зрелищного предприятия он являлся весьма пе­редовым учреждением. Фонд всеми силами стремился собрать деньги для сохранения видов животных, находящихся под угрозой исчезновения. Клетки и вольеры в зоопарке были устроены с максимальным удобством для их обитателей, а не для того, чтобы посетителям было удобно рассмат­ривать животных. «Если нам повезет, — говорил Джеральд, — то в буду­щем по нашему подобию будут устроены все зоопарки мира».

«Боюсь, нам придется признать, что ряд видов все же исчезнет в приро­де, — продолжал Даррелл. — И лишь при огромном везении этим живот­ным удастся сохраниться в ряде зоопарков. Давайте же всеми силами бо­роться за охрану природы и живущих на воле животных, но из осторожно­сти начнем создавать центры по разведению диких животных в неволе».

Он признавал, что долгосрочные программы разведения столкнутся с рядом проблем, о которых специалисты и не подозревают. Например, не произойдут ли генетические изменения у животных, на протяжении не­скольких поколений разводимых в неволе? Джеральд утверждал, что по­добного не случится, приводя в пример золотистого хомячка, который счи­тался исчезнувшим на протяжении сотни лет, а теперь в мире насчитыва­ются миллионы представителей этого вида — и все они произошли от одной беременной самки, обнаруженной в Сирии в 1930 году. Существова­ла опасность и того, что седьмое или восьмое поколение, рожденное в ис­кусственных условиях, утратит те врожденные навыки, которые позволяли этому виду благополучно избегать опасностей естественной среды. «Буду­щее животных, выведенных в неволе, — предостерегал Джеральд, — вы­зывает ряд вопросов. Но наличие проблем не делает эту работу менее зна­чимой и важной». Несколько видов животных уже были успешно возвра­щены в среду естественного обитания, в том числе белый носорог, гавайский гусь и филин.

Свое выступление Джеральд закончил на трагической ноте. «Мы созна­ем, — сказал он, имея в виду Фонд охраны дикой природы, — что в на­стоящий момент наша работа является всего лишь малой частью сложного процесса охраны природы, но мы считаем ее очень важной по трем причи­нам. Во-первых, никто в мире не занимается этим так серьезно, как мы; во-вторых, мы подходим к этой проблеме с практической точки зрения; и в-третьих, мы рассматриваем свою деятельность как спасательную опера­цию, которую, если позволят средства, следует провести именно сегодня и которая принесет свои плоды немедленно». С развитием Фонда он сможет функционировать как учебное заведение, готовящее специалистов по раз­ ведению животных в неволе для всего мира. Центры по разведению живот­ных следует создавать повсюду, причем это не исключает работы по охране природы в целом.

Конференция прошла с огромным успехом. Она широко освещалась в прессе во всем мире. Ученые признали важность разведения животных в неволе, тем самым подтвердив статус и Фонда, и его основателя в глазах мирового научного сообщества. Три наиболее влиятельные организации в области охраны природы — Международный Союз охраны природы и при­родных ресурсов (IUCN), Всемирный Фонд дикой природы и Общество охраны природы — высказались за поддержку Фонда. Ведущие специали­сты признали достижения зоопарка и Фонда. Директор Национального зоопарка Смитсоновского института в Вашингтоне писал Джеральду: «По­сетив поместье Огр, я лично смог убедиться в том, что Ваш персонал пол­ностью разделяет Вашу убежденность в важности охраны природы в целом и разведения животных в неволе. С такими людьми Ваши шансы на успех чрезвычайно велики. Для многих мелких и малоизвестных видов живот­ных Ваша деятельность представляет единственную надежду на спасение. Вы уже можете записать в свой актив ряд очень важных достижений».

Одним из организаторов конференции был доктор Роберт Д. Мартин, молодой и чрезвычайно способный специалист по приматам. Он готовил материалы конференции к публикации. Вскоре после этого доктор Мартин стал старшим исследователем лаборатории Веллкам в Лондоне. Это назна­чение позволило ему следить за осуществлением проектов по сохранению видов животных, находящихся под угрозой уничтожения, в ряде зоопар­ков. Ему очень скоро стало ясно, что Джерсийский зоопарк в этом роде представляет собой исключение. Работа, проводимая на Джерси, имела ог­ромное значение, а полученные результаты могли применяться повсюду. Доктор Мартин писал:

«Я был потрясен той личной заинтересованностью, которую проявлял к этим проектам сам Джеральд Даррелл. Он оказался очень открытым чело­веком, весьма восприимчивым к мнению других специалистов. Его подход, его естественность, чувство юмора, даже сама внешность этого знаменито­го человека поразили меня. Это был удивительный, очень легкий в обще­нии человек, полностью сосредоточенный на вопросе разведения живот­ных в неволе, несмотря на противодействие со стороны Лондонского зоо­парка, руководство которого было настроено против Даррелла лично и против деятельности Джерсийского зоопарка».

Войдя в состав Совета Фонда, Боб Мартин был потрясен еще больше. Он почувствовал, что Фонд никогда не стоит на месте, никогда не бездей­ствует. Джерсийский зоопарк всегда был на передовом крае в вопросах разведения животных в неволе. Продуктивность этого зоопарка была выше, чем у любого другого зоопарка мира. Но как бы ни велики были дос­тигнутые успехи, Фонд всегда смотрел в будущее. Фонд был открыт для специалистов со всего мира, мнение которых не игнорировалось, а тща­тельно обдумывалось и применялось на практике. Постоянная готовность к переменам и открытость стали отличительными чертами Фонда Джеральда Даррелла, и эту точку зрения разделяли все члены Совета.

Именно Джеральд Даррелл цементировал эту организацию. «Я безмер­но признателен Джеральду Дарреллу за его дружбу и работу, — вспоминал Боб Мартин. — Не будет преувеличением сказать, что его пример и его подход к жизни оказали огромное влияние на мою жизнь и работу. Он ни­когда не был теоретиком. Его можно было назвать «коммуникатором»: при­мером собственной жизни он выступал за сотрудничество между человече­ством и животным миром. Он всегда стремился спасти жизнь, в любой ее форме, и призывал к этому окружающих. Его можно назвать Флоренс Найтингейл животного мира. Он полностью изменил отношение к охране природы. Его жизнь, его книги и его зоопарк оказали громадное