Джеральд Даррелл. Путешествие В Эдвенчер

своих книг. «Сад богов» пошел в Штатах на «ура», хотя сам автор относился к этой книге более чем скептически. «Это третья книга о нашей жизни, — писал он Ларри, — и, похоже, последняя. Я устал от твоих сравнений». В «Майами геральд» писали: «Книга просто замечательная — автор остроумен, весел, наблюдателен, счастлив». «Бостон глоуб» шла еще дальше: «Это лучшая часть трилогии, написанная го­ раздо лучше своих предшественниц. Все части идеальны по форме и содер­жанию, язык богат и образен. Читатель снова погружается в восхититель­ную атмосферу. Здесь столько замечательных историй, так много веселья, столько точных наблюдений природы и человека, что не устаешь пора­жаться мастерству автора». Но некоторые критики встретили «Сад богов» скептически. Как мог автор запомнить столько деталей и воспроизвести их спустя сорок лет после описываемых им событий? Как он мог написать три книги о пяти годах, проведенных на Корфу, и до сих пор не наскучить чи­тателю и не повториться? «Должен признать, — писал критик из «Вашинг­тон пост», — что это первая из книг о Корфу, над которой я не смеялся вслух, хотя мне было очевидно, что от меня этого ждали».

Положение Джеральда в писательском мире оставалось шатким. Его последняя рукопись «Пикник и прочие безобразия» не вызвала восторга у редактора, Филиппа Зиглера. Он говорил Питеру Гроузу:

«Книга вполне в духе Джерри, она веселая и живая, но я слишком вы­соко ценю и его самого, и его писательский дар, чтобы утверждать, что считаю это произведение первоклассным. Разумеется, мы ее издадим, но должен признать, что рекламировать ее будет нелегко. Очень печально ви­деть, как снижаются продажи книг Джерри. Я очень надеюсь, что следую­щая его книга позволит нам развернуть широкую рекламную кампанию. Это должен быть рассказ об экспедиции за каким-нибудь удивительным зверем, хотя мне самому ничего, кроме панды, на ум не приходит».

Это письмо подтверждает не только кризис в писательской деятельно­сти Джеральда, но и осложнения в отношениях с издателями. Из чувства противоречия Джеральд называет замечания Зиглера «снисходительными» и пишет, что его мнение об издателях, которых он раньше знал и любил, сильно пошатнулось. На протяжение десяти лет Джеральд пытался про­никнуть в Китай. Если издательство «Коллинз» предложит ему приличный аванс, он сможет отправиться за интересной добычей. Он пишет Питеру Гроузу: «Не пора ли мне подыскивать другого издателя?»

В свете сложившейся ситуации Фелисити Брайан летела на Джерси, не испытывая уверенности в будущем. Но с момента первой же встречи с про­славленным автором в его квартире на Джерси она была очарована этим энергичным, обаятельным человеком, радующимся жизни и буквально фон­танирующим новыми идеями. В следующий визит в поместье Огр Фелиси­ти взяла с собой своего четырехлетнего сына и была поражена тем, как ре­бенок и Джеральд быстро нашли общий язык. «Определение, которое Дес­монд Моррис дал Дэвиду Эттенборо — «любопытный четырнадцатилетний мальчишка», — вполне применимо и к Джерри, — писала она. — В своих лучших книгах он просто неподражаем, а его язык великолепен». Фелисити предложила Джеральду новую идею — написать книгу, которая попра­вит его пошатнувшиеся дела. Она должна была называться «Натуралист-любитель», а возможности продаж открьшались самые широкие. Высока была вероятность того, что телевидение решит снять по ней сериал. Дже­ральд снова был на коне. По продажам книга «Натуралист-любитель» пре­взошла все, написанное им ранее, в том числе и «Мою семью и других зве­рей».

Тем временем Фонд рос и креп, несмотря на сильное противодействие официальных зоологических кругов. Разведение животных в неволе стало считаться самым эффективным способом спасения видов, которым угро­жает уничтожение. Еще в 1965 году на конференции Зоологического об­щества Лондона доктор Эрнст Ланг из Базельского зоопарка заявил: «Что­бы спасти вымирающих животных, недостаточно только содержать и раз­водить их в зоопарках. Должна быть возможность вернуть их в среду естественного обитания, хотя бы в рамках заповедников и национальных парков. Мы считаем, что подобная схема вполне осуществима. Зоопарки готовы оказать помощь Международному союзу охраны природы в этой сложной задаче при условии, что к ним будут прислушиваться и с ними со­трудничать».

Но прошло более десяти лет, пока эта идея была воплощена в жизнь. На второй Всемирной конференции по разведению диких животных в не­воле, проходившей в Лондонском зоопарке в июле 1976 года, председа­тель, лорд Цукерман, высказал серьезные сомнения по теме конференции в весьма откровенных выражениях. Это была последняя попытка старой гвардии остановить приход нового.

Речь лорда Цукермана на закрытии конференции была четкой и недву­смысленной. Ничто происходящее в мире зоопарков не могло поколебать его позицию. Ничто из сказанного на конференции ни на дюйм не сдвину­ло его с собственной точки зрения. В душе он оставался все тем же довоен­ным «аппаратчиком». Целью зоологии, по его мнению, было удовлетворе­ние интересов науки, а не животных. «Виды всегда исчезали, — заявил он. — Всегда будут существовать редкие животные». Если вы хотите со­ хранить оставшиеся виды в тех местах, где они обитают, вам придется уничтожить вид «человек разумный». И поскольку это невозможно, спасать животных от вымирания — абсолютно бессмысленная и никому не нужная задача.

Более того, продолжал лорд Цукерман, некоторые животные не заслу­живают, чтобы их спасали. Некоторые из них являются вредными. Осо­бенно обезьяны. А что уж говорить о москитах! «Человек может влиять на процесс биологического отбора, — признавал Цукерман, — но и помимо этого влияния всегда будет существовать отбор и эволюция». Биологи при­знавали справедливость такой позиции, но разве можно не возвысить голос против того, что следовало бы назвать настоящим холокостом живой при­роды? Сохранение вымирающих животных теоретически может быть со­циально полезным, продолжал лорд Цукерман, но практически эта цель совершенно недостижима. Невозможно остановить рост численности насе­ления и затормозить прогресс. Цена этого шага будет слишком высокой. Откуда взять деньга? Люди могут выстраиваться в очереди, чтобы послу­шать, как цирковые котики играют на рожках Пятую симфонию Бетхове­на, но правительства не собираются тратить крупные суммы на помощь вымирающим животным, владельцы которых извлекают из них прибыль.

Аудитория буквально утратила дар речи. А лорд Цукерман продолжал свое выступление. Всемирный Фонд охраны природы полон сентименталь­ных сторонников охраны окружающей среды и экстремистов. Что будет, если тропические леса Суматры будут уничтожены? Это произойдет пото­му, что люди хотят улучшить свою жизнь, — и имеем ли мы право мешать им в этом? «В заключение позвольте мне сказать, — завершил свою речь человек, именовавший себя «ветераном природоохранного движения», — что мы пытаемся осуществить весьма дорогостоящий проект… С ним нуж­но тщательно разобраться. Прежде чем мы это сделаем, вряд ли нам удаст­ся получить какие-то средства на разведение диких животных в неволе. Мы должны помнить, что в этой стране не существует законов, препятст­вующих кому угодно, даже любому невеже, заводить собственные зоопар­ки… Специалисты по охране окружающей среды не должны изображать из себя бога, идеализм должен быть заменен сугубым реализмом».

Многим делегатам показалось удивительным, что президент Общества охраны животных так мало заинтересован в охране животных, а секретарь Зоологического общества Лондона совершенно не верит в возможность со­хранения исчезающих животных в зоопарках. Саймон Хикс сидел рядом с Джеральдом во время знаменитой речи лорда Цукермана. «Я был поражен услышанным, — вспоминал он. — Перед нами выступал директор нацио­нального зоопарка, принимавший у себя специалистов по охране живот­ных, и он говорил о том, что зоопарки совершенно бессильны. Кровь бро­силась Джерри в лицо от ярости и гнева. Я помню, как он сказал: «Ты ви­дишь? Ты видишь, что они делают? Почему эти надутые идиоты не понимают?!» Питер Олни, куратор отдела птиц Лондонского зоопарка, си­дел с другой стороны от Джеральда. «Это было ужасно, — вспоминал он. — Я заливался краской от стыда. Большинство присутствовавших были поражены. Лорд Цукерман всегда был очень высокомерным, слож­ным человеком. Его отношение к будущему зоопарков и их роли в спасе­нии вымирающих животных было абсолютно неправильным. Через не­сколько дней я разговаривал с ним, и он спросил меня: «Вы считаете, я пе­регнул палку?» Я ответил: «Да. Вы зашли слишком далеко. Сейчас нельзя придерживаться такой точки зрения». Он сказал: «Я считал, что должен все высказать, а, кроме меня, на это никто не решился бы». Джерри, разу­ меется, был в ярости».

Сам Джеральд признавал, что вымирание животных — это естествен­ный факт. Девяносто пять процентов животных, существовавших в мо­мент зарождения жизни на Земле, уже не существуют. Но предыдущие волны вымирания были вызваны естественными причинами — астрофизи­ческими катастрофами и эволюционными изменениями в течение длитель­ных периодов времени. Сегодня же