о котором извещают менее чем за полгода. Секретарь сомневался, что принцесса Анна захочет остаться на вечер, но все же он предложил нам приехать во дворец и обсудить все с ее королевским высочеством лично. Мы начистили ботинки, вымыли шеи и отправились во дворец. Секретарь принцессы проводил нас в комнату, которую я принял за картинную галерею, но, к моей радости, в углу обнаружился письменный стол. Ее королевское высочество поздоровалась с нами, проводила к креслам и дивану и предложила располагаться. Кроме нас, на встрече никто не присутствовал. Мы беседовали больше часа, и, хотя я был знаком с ней и прежде, у меня сложилось самое прекрасное впечатление об этой женщине. Меня просто очаровали ее неподражаемое чувство юмора и ум, острый, словно бритва. Она не только согласилась со всеми нашими предложениями, но и сделала несколько полезных замечаний. К примеру, она указала нам на то, что поскольку мы, вероятно, хотели бы, чтобы она на открытии выглядела наилучшим образом, то ей будет разумно приехать за день до церемонии».
И вот торжественный день настал. 5 октября Даррелл писал:
«Принцесса Анна, ослепительно красивая и торжественная, открыла наш Подготовительный центр, а затем побеседовала с сотрудниками Центра, членами американского Фонда охраны дикой природы (многие из которых жертвовали деньги на постройку этого Центра), а также с первыми студентами. Затем принцесса на автомобиле доехала до зоопарка и появилась во внутреннем дворе, где ее прибытия уже ожидали сотни людей. Как только кортеж принцессы выехал из ворот Подготовительного центра, мы с Ли немедленно бросились к машине Джереми и помчались в поместье кратчайшей дорогой. Поэтому, когда «Роллс-Ройс» принцессы подъехал к главному дому, мы с Ли уже стояли в дверях».
Принцесса захотела осмотреть павильон, где содержались гориллы, К счастью, ни Джеральд, ни принцесса не представляли, какая суматоха творилась в павильоне приматов в рамках подготовки к сиятельному визиту. За четыре минуты до прибытия принцессы детеныш гориллы Мотаба ухитрился просунуть свою головку между прутьями клетки, намертво застрял и принялся отчаянно кричать и визжать. Заметив бедственное положение своего отпрыска, его родители, Джамбо и Ненди, начали кричать еще сильнее. Джамбо решил освободить сыночка, с силой потянув его за ноги. Поняв, что таким образом может получить безголового сынка, Джамбо передумал дергать Мотабу за ноги и вместо этого подпер его снизу широченной ладонью. Смотритель павильона приматов Ричард Джонстон-Скотт с ужасом наблюдал за тем, как колонна зонтиков неуклонно приближается к павильону, пол которого представлял собой одну огромную навозную кучу, так как гориллы в состоянии возбуждения всегда обильно мочатся и испражняются. Когда Джеральд узнал о произошедшем, он подумал о том, что бы он мог сказать принцессе в подобной ситуации.
«О да, — сказал бы я, — мы всегда позволяем нашим гориллам ходить по колено в экскрементах. Им это страшно нравится. А почему вон тот малыш болтается на решетке, словно висельник? Да, гориллы часто так поступают… Это… это у них такая привычка… Да, да, очень любопытная привычка».
Но, к счастью, малыш, подпертый снизу отцовской дланью, сумел подняться повыше, нашел более широкий просвет между прутьями, вытащил головку и спустился как раз в тот момент, когда в павильон вошли Джеральд и принцесса. Правда, с навозом сделать так ничего и не удалось.
«Все прошло замечательно, принцессе очень понравился наш зоопарк, — вспоминал Джеральд. — Мы старались держаться как можно более непринужденно, и Анна оценила наши усилия по достоинству. Потом она отбыла в столицу острова на королевском «Роллсе», а у нас оказалось двадцать пять минут на то, чтобы переодеться, причесаться, помыть руки и примчаться на торжественный обед, который должен был состояться в «Отеле де Франс» в Сент-Хелльере. На обеде присутствовало 600 гостей (члены Фонда со всех концов света, местные жертвователи и т. д.). И снова мы попытались свести формальности к минимуму. В конце обеда я поднялся и произнес краткую благодарственную речь. После меня встала принцесса и, несмотря на то что я отчаянно заливался краской, произнесла весьма лестный отзыв о моей работе».
«Сегодня мы чествуем замечательного человека, — сказала принцесса, — и его уникальную организацию. Ему удалось воплотить свою мечту в жизнь здесь, на Джерси, и во всем мире. На протяжении всей жизни он сохранял огромную целеустремленность, чувство юмора и невероятное обаяние. Я хочу поздравить всех, кто своими усилиями способствовал воплощению этой мечты в жизнь, мечты, которая теперь стала неотъемлемой частью борьбы за сохранение редких животных во всем мире. В частности, я хочу поздравить человека, который создал зоопарк и Фонд и добился всеобщего уважения и всемирного признания. В знак нашей благодарности я хочу преподнести ему небольшой подарок от лица сотрудников зоопарка».
С этими словами принцесса протянула Джеральду небольшую бархатную коробочку. Внутри лежал серебряный спичечный коробок, а внутри коробка лежала позолоченная скорпиониха, на спине которой разместились крохотные скорпиончики. Это было напоминанием о самом известном случае, описанном в книге «Моя семья и другие звери». «Я был настолько изумлен и растроган этим жестом со стороны моих неграмотных, недостойных и жестокосердных сотрудников, — вспоминал Джеральд, — что, сев на свое место, я через голову принцессы Анны сказал нашему председателю, который сидел по другую сторону от высочайшей гостьи: «Какой несчастный идиот это придумал?» Тут я заметил, что принцесса смотрит на меня, мягко говоря, с изумлением, и понял, что эта идея принадлежит ей. «Прошу меня простить, ваше королевское высочество», — пробормотал я. «Все в порядке, — успокоила меня эта замечательная женщина. — Я не понимаю по-французски». Но позже она все же сказала губернатору: «Знаете что? Этот нахальный тип обругал меня».
Вечером в огромном зале Форт-Регента в Сент-Хелльере прошел Фестиваль Животных. Все утро участники концерта — знаменитые и неизвестные, профессионалы и любители, взрослые и дети — репетировали свои роли. Теперь все было готово. Джеральд вышел на сцену в сопровождении двух четырехлетних дочерей-близняшек Саймона Хикса, наряженных дронтами.
«Ваше королевское высочество, леди и джентльмены, — начал он. — Добро пожаловать на Фестиваль Животных. Как вы видите, я пришел в сопровождении двух вполне оперившихся дронтов. К сожалению, получить потомство от этой пары вряд ли удастся. Но полагаю, вам будет интересно узнать, что когда дронт, символ нашего Фонда, был обнаружен на острове Мадагаскар, эти птицы были вывезены в Индию и в Европу. Если бы в то время существовали организации, подобные Джерсийскому Фонду охраны дикой природы, дронты до сих пор жили бы рядом с нами. Сегодня мы собираемся показать вам, как другие животные, живущие на этой планете рядом с человеком, воздействуют на него. Мы хотим отпраздновать то, что нам представилась возможность разделить этот мир со столь прекрасными, замечательными созданиями».
Концерт был рассчитан на два часа, но шел все три. Никто даже и не заметил — все были в восторге, и зрители, и сами участники. Открывали программу школьники младших классов из местных школ. Они пропели веселую песенку, посвященную Джерсийскому зоопарку, под весьма серьезным названием «Не позволяйте им сделать то, что они сделали с дронтом». Затем учащиеся Королевской балетной школы исполнили танец цыплят. Джерсийский детский музыкальный театр представил джазовую ораторию по мотивам произведений А. А. Милна. Джонни Моррис, Исла Сент-Клер, Майкл Одерн, Дина Шеридан, Дэвид Шеперд, Дэвид Беллами и Дэвид Эттенборо рассказали и спели о животных в меру своих сил. Затем была показана замечательная пантомима «Болотные твари», а Иегуди Менухин продирижировал молодежным оркестром Джерси.
Всех растрогала заключительная часть концерта, когда Элизабет Перри исполнила скрипичную пьесу «Полет жаворонка». Нежные звуки скрипки растаяли в полной тишине. А затем раздались бурные аплодисменты.
Задуманный Джеральдом и осуществленный Саймоном Хиксом праздник на маленьком острове сделал бы честь любым торжествам Вест-Энда. «Принцесса Анна несколько раз говорила мне, что наш праздник ей очень понравился», — с гордостью писал Джеральд родителям Ли в Америку. Сотни гостей прислали на Джерси благодарственные письма. «Теплота и любовь, которые я ощутил этим вечером, просто незабываемы, — писал Дэвид Шеперд. — Это чудесно, чудесно — и полностью заслуженно. Господь не смог бы помочь своим созданиям, если бы не было таких людей, как ты, старый хрыч. Благослови тебя бог!» Старинный приятель Джеральда Алан Томас писал: «Никто из людей, за исключением только твоих брата
