Так это был другой!.. А мне казалось, Что это – о бесценный! – были вы! Вельможа (в ярости)
Самцу, в мою залезшему кровать, Излишек плоти надо оторвать, Навеки чтоб отбить ему охоту Бухарских жён ночами воровать!.. (стражникам)
Эй, олухи!.. Возьмите дом в кольцо! Проверьте подоконник и крыльцо! Кто может эту подлую скотину Узнать, что называется, в лицо? (открывает записную книжку и готовится записывать)
Итак, приметы!.. Но – не вразнобой! Стражники
– Хромой! – Косой! – Уродливый! – Рябой! Вельможа (откладывая карандаш)
Не верю!.. Зная вкус моей супруги, Не верю, что столь мерзок он собой! На мой вопрос – каков он, Насреддин, – Покамест не ответил ни один!.. Красавица (робко)
Веснушчатый… Курносый… Синеглазый. Вельможа (дотошно)
А цвет волос? Красавица (уверенно)
Естественно, блондин! Вельможа (удовлетворенно захлопывает записную книжку)
Ну, вот теперь мы знаем твой портрет! Теперь для нас твой облик не секрет! Теперь ты можешь скрыться лишь в Рязани, Но в Бухаре тебе спасенья нет! Утро. Берег пруда на окраине Бухары. На берегу собралась толпа горожан. Из пруда доносятся истошные крики утопающего.
Кое-кто на берегу пытается помочь несчастному. Насреддин подходит к одному из зевак.
Насреддин
Скажи, чего он так кричит и стонет, Мужчина, что купается в пруду? Зевака (мрачно)
Он вовсе не купается. Он тонет. Насреддин
