Насреддин (с отчаянием)
И вправду будь он проклят, этот демон!.. Поверь, мой образ жизни не таков, Чтоб я считал своим любимым делом Спасенье из воды ростовщиков! (с упрёком)
Но больше вас виновен я едва ли: Я здесь чужой, Аллах меня прости! А вы зачем пример мне подавали, Пытаясь эту гадину спасти? Юсуп
Да, местные старались, но для виду, Поскольку не спасать беднягу – грех, Но больший грех – спасти такую гниду, Поэтому ты грешен больше всех!.. Насреддин (решительно)
Считай, я этот грех уже оплакал!.. Я слов бросать на ветер не люблю, И этого хорька – клянусь Аллахом! – Я в том же водоеме утоплю! Чайхана на свежем воздухе. Посетители расположились группками прямо на земле посреди дымящихся мангалов. У коновязи, скучая, пощипывает травку ишак Насреддина.
Сам Насреддин, никем не замеченный, устроился отдельно от всех в глубине двора. Появляется солдат городской стражи.
Стражник (Чайханщику)
Скажи, не проезжал ли тут один На сером ишаке простолюдин? Чайханщик
Да тут полным-полно простолюдинов! Стражник (понизив голос)
Но этот-то особый!.. Насреддин!.. Посетители чайханы настораживаются, разговоры между ними затихают, и все взгляды обращаются к стражу порядка.
Чайханщик (с наигранной заинтересованностью)
Каков он с виду, этот Насреддин? Стражник (важно)
Курносый. Синеглазый. И блондин. Кто-то из посетителей прыскает в кулак.
Чайханщик (в ужасе)
И в этом вызывающем обличье Он шляется по улицам, кретин?! Стражник (чувствуя подвох)
О чём ты? Чайханщик (поясняет)
