Идея была встречена бурным одобрением. Алетия, взглядом заклиная меня уберечь ее от мистера Мортона, крепко ухватила отца под руку, так что мне пришлось составить пару нашему хозяину.
— Я возделываю сад собственными руками, — рассказывал мистер Мортон, пока мы бродили по прекрасно ухоженным продольным и поперечным дорожкам, — и полагаю работу в саду одной из самых респектабельных радостей жизни, а физический труд — приносящим немалую пользу.
Не умолкая и не давая нам возможности высказать одобрение, которого сам же добивался, он с превеликим самодовольством обращал наше внимание на каждый куст и каждое дерево.
— Все эти розы я посадил лично, неизменно основывая выбор на форме, цвете и запахе. Я льщу себе мыслью, что если вы вернетесь летом, то будете, как неоднократно отмечали мои соседи, поражены великолепием сада: аккуратностью посадки роз, разнообразием оттенков, огромным количеством бутонов и чудесными, сладостными ароматами, способными вызвать трепет в человеке даже самого брюзгливого нрава.
На краю сада мистер Мортон указал на поле с рощицей вдали.
— Это вяз Кампердауна, известный также как U. glabra camperdonii, разновидность вяза шершавого. У меня шесть таких вязов, — гордо сообщил он, пока я с удовольствием любовалась представившейся мне картиной, хотя и без того восторга, которого ждал от меня мистер Мортон. — А справа вы видите три каштана и два дуба.
Он жаждал провести нас и по лугу, но Алетия со сквайром признались, что устали, и выразили желание пройти в комнаты, где они смогут отдохнуть перед ужином.
Мистер Мортон немедленно рассыпался в извинениях.
— Я один в ответе за вашу усталость. Я не должен был подвергать вас долгой экскурсии в момент приезда, при том что леди обуты в столь нежные туфельки! Смотрите под ноги, мисс Остин! У вас на пути довольно крупный булыжник.
Мистер Мортон наклонился и отбросил преступный камень, нечаянно угодив в спину белке. Животное на мгновение изумленно замерло и поскакало прочь. Всю обратную дорогу мистер Мортон не мог говорить ни о чем ином, кроме собственного облегчения при мысли, что не стал причиной преждевременной гибели несчастного зверька.
— Молю Господа, чтобы мне не пришлось сидеть рядом с ним за ужином, — сказала Алетия, когда мы отдыхали в нашей общей спальне. — В жизни не встречала такого гнусного, нудного, смехотворного человека.
— Меня он скорее позабавил, — заметила я.
— Вот ты с ним и сиди и поддерживай разговор. Что до меня, то я намерена не вымолвить ни слова и показаться ему самой скучной и непривлекательной женщиной на свете.
— Это может сослужить тебе дурную службу, — поддразнила я, ополаскивая лицо водой из тазика. — Вдруг он предпочитает серых мышек?
— Ах! А я и не подумала. Но я не могу вести себя грубо, это расстроит папу.
— Дорогая Алетия, зачем так терзаться? У нас нет оснований полагать, что мистер Мортон рассматривает тебя в качестве будущей жены. Но если он и впрямь сделает тебе предложение, ты можешь просто отказаться.
— Но, боюсь, мой отказ разозлит папу больше, чем отсутствие предложения. Ах! Что же делать?
— Просто будь собой и оставь остальное провидению.
— Иногда провидение способно завести слишком далеко. И тогда ему необходимо помочь.
Алетия немного помолчала.
— Я решила, — сказала она. — Я буду стараться выглядеть сколь можно более сварливой, не выходя за рамки любезности, и возражать ему по любому поводу.
— Поступай как знаешь.
Присев у зеркала, я надела черный бархатный чепец, оставив несколько коротких кудряшек подчеркивать овал лица. Результат меня вполне удовлетворил. Я знала, что не слишком красива, но сегодня вечером кое-кто мог бы назвать меня хорошенькой.
— Что до меня, то я намерена изучить каждое его движение и запомнить каждое слово из его неподражаемого словаря.
— Зачем тебе это нужно?
— Потому что меня радует его нелепость. Я подумала, что в будущем смогу использовать мистера Мортона в качестве прототипа для персонажа какой-нибудь из книг.
Алетия засмеялась.
— Весьма в твоем духе, Джейн. Когда все остальные испытывают от человека или обстоятельств одну неловкость, ты находишь в них и забаву, и пользу.
Она присела на соседний стул и сжала мои руки, разглядывая меня с искренней любовью.
— Твои слова и вправду означают то, что я думаю… на что надеюсь? После стольких лет молчания ты вновь взялась за перо?
Я призналась, что да.
— Прошу, никому не говори… я уверена, ничего не выйдет… но я только что начала переписывать «Чувство и чувствительность». Хотя при встрече с мистером Мортоном против воли задумалась о «Первых впечатлениях».
— О да! Припоминаю священника из той книги. Он был ужасно забавным.
— Он не был и вполовину столь нелепым и несносным, как мистер Мортон.
— Конечно же не был!
Мы долго и весело смеялись.
— Узреть мистера Мортона в книге — вот так веселье! — улыбнулась Алетия. — Но, Джейн, все эти годы ты лукавила в одном весьма важном вопросе.
— Каком же?
— Ты всегда утверждала, что не берешь персонажей и места для своих книг из жизни, что все они придуманы. Теперь я вижу, что верно обратное.
— Ты не могла бы ошибаться сильнее, — уверила я ее. — В отношении мест, признаюсь, я черпаю вдохновение в домах, которые повидала. Я списала поместье мистера Дарси, Истем-парк, с богатого дома, которым любовалась в Кенте, а Розингс и Хансфорд — с усадьбы и приходского домика в Чивнинге. Но людей я стремлюсь придумывать, а не копировать. Подумай только, что, если бы в противном случае люди, образы которых я использовала, узнали бы себя!
— Не думаю, что они оскорбились бы, как ты, по-видимому, полагаешь, Джейн. На самом деле они были бы польщены, обнаружив себя в одной из твоих книг.
— Возможно, но я страшусь подобного вторжения в частную жизнь. И это еще не все. Естественно, я почерпнула детали характеров и манеры речи у множества различных людей, но я слишком горжусь своими творениями, чтобы признавать, что они всего лишь миссис А. или полковник Б. Однако, — добавила я с лукавой улыбкой, — в данном случае мне придется нарушить собственные правила. Ваш мистер Мортон слишком драгоценное сокровище, чтобы использовать его лишь отчасти.
— Должен сказать, у вас превосходная карета, сквайр, — заметил мистер Мортон за ужином, пока мы вкушали гороховый суп и жаркое из дичи, а также вино столь неважного вкуса и цвета, что я задумалась, не разбавила ли его кухарка водой. — Сам я, конечно же, кареты не имею, не вижу необходимости в таких расходах, ведь в деревне куда угодно легко поспеть пешком. Доселе, коли возникала нужда посетить отдаленные места, благосклонная фортуна ниспосылала мне помощь леди Корделии Делакруа, которая
— Лично я не питаю любви к каретам, — возразила Алетия, и по губам ее скользнула тень улыбки, поверившая мне подлинное намерение, скрывающееся за словами подруги. — Для дальних поездок,
