судьба с широкогрудым коренастым шофером молоковоза. Стараясь сообразить, к добру или худу переданный привет, спросил:
— И как теперь Павел?
— Образумился, дельным человеком стал. Пока наказание отбывал в исправительно-трудовой колонии, на шофера выучился. Теперь сменщиком у меня. — Исаков вроде бы ни с того ни с сего положил ладонь на плечо стоящего рядом с ним розоволицего мужичка. — А это Виктор Андреич Суржиков, сосед мой. Тоже шоферил…
— Гаишники незаконно у меня права отобрали, — тонким голоском сказал розоволицый.
— Погоди, Андреич, дай мне докончить, — оборвал Исаков. — В общем… Ночью его самосвал в угол моего дома врезался. К слову, дом и машина давно уже в порядке, а Андреич без работы продолжает оставаться.
Бирюков воспользовался паузой:
— С подобными вопросами надо к начальнику ГАИ капитану Филиппенко обращаться.
— Да обращались мы к нему — слушать не хочет. — Исаков откашлялся. — Вот тут Павел Мохов и надоумил. Увидел, как вы утопленницу из озера доставали, и говорит: обращайтесь, дескать, мужики, к начальнику районного угрозыска товарищу Бирюкову. Если он возьмется за это дело, то раскрутит до полной ясности и водительские права Андреичу ГАИ возвернет. Дескать, в данном конкретном случае — так Павел высказался — отсутствует состав преступления, потому как в момент наезда Андреич самосвалом не управлял.
Антон улыбнулся:
— Я ведь, товарищи, не самовольно решаю, за какие дела браться.
— Да дело-то выеденного яйца не стоит, — пробасил Исаков. — Если б Филиппенко не уперся в ту проклятую стопку, которую, на свое несчастье, выпил с родственниками Андреич, то наверняка действительных виновников наезда можно было бы отыскать.
— Нетрезвым за рулем находились? — спросил Суржикова Бирюков.
Суржиков даже приподнялся на цыпочки:
— Не был я за рулем! Истинный бог, не был! Пацаны хотели машину угнать, а рулевое управление у моего ЗИЛа тугое. Силенок не хватило поворот вывернуть, и запахались сморчки в угол дома. Когда ГАИ приехала, пацаны удрать успели. Тут, понятно, все шишки на меня посыпались.
Суржиков погладил ладонью пушок на лысине и стал подробно обсказывать, как это произошло. В среду на той неделе рано утром ему предстоял рейс в Новосибирск. Чтобы не тащиться спозаранку до автохозяйского гаража, он договорился с главным механиком, что оставит машину на ночевку у своего дома. Вечером приехал домой, а там гости: сестра с мужем из Крыма прилетели — десять лет с ними не виделся. Сели за стол, по рюмочке выпили. Когда на дворе окончательно затемнело, пацаны ЗИЛ завели и на соседний дом наехали.
— Почему решили, что непременно подростки хотели угнать машину? — спросил Антон. — Видели их?
— Видеть не видел. Но кому больше машина нужна? — удивился Суржиков. — А гаишники приехали, сунули пробирку мне ко рту: «Ага! Выпивши!» И права забрали.
— Это малолетки нашкодили, — решительно сказал Исаков. — Разве не знаете, как современная молодежь к технике рвется? Далеко за примером ходить не надо. Позапрошлой ночью на нашей Заводской у той же Галины Тюменцевой новенький мотоцикл «Восход» из гаража угнали. Накатались сколько душа просила и за огородами бросили.
— Что-то не слышал я об этом угоне, — сказал Бирюков.
— Галина, по-моему, не сообщала в милицию. Мотоцикл исправен. Всего лишь стекло стоп-сигнала разбили сорванцы да бензин сожгли.
— Кто обнаружил угнанный мотоцикл?
— Сама Тюменцева. Я вчера утром на смену шел. Смотрю, Галина катит вдоль улицы свою технику. Пришлось подмогнуть женщине…
Молча слушавший разговор следователь Лимакин сказал Бирюкову:
— Придется приглашать Тюменцеву в прокуратуру.
— Когда переговоришь с ней, направь ко мне, — попросил Антон.
— Может, вместе побеседуем?..
Бирюков посмотрел на часы:
— Через десять минут у нас оперативка.
— Товарищ начальник… А как же с моей бедой? Поможете ли восстановить справедливость? — чуть не со слезами спросил Суржиков.
— Пока ничего не обещаю, но с Филиппенко поговорю…
В отделе Бирюков появился за минуту до начала оперативного совещания. Когда он вошел к подполковнику Гладышеву, просторный кабинет показался тесным. Антон мельком оглядел присутствующих и понял, что совещание на сей раз будет расширенным.
— Что на озере? — сразу спросил начальник райотдела.
Бирюков стал рассказывать. Как только он упомянул оранжевый батник и джинсы на потерпевшей, скромно притулившийся в уголке на стуле Слава Голубев воскликнул:
— Игнатьич! Вчерашним вечером эта девица, весьма нетрезвая, крутилась возле танцплощадки…
Под левым глазом у Славы темнел лиловый синяк, а на скуле белела нашлепка лейкопластыря. Бирюков улыбнулся:
— Это не она разукрасила тебя?
— Служебное невезение, — с подковыркой вставил щеголеватый начальник ГАИ Филиппенко.
— Не всем же, Гриша, так крупно везет по службе, как тебе, — мигом отпарировал Слава.
Несмотря на серьезность совещания, сотрудники не смогли сдержать смех. В райотделе, пожалуй, не было человека, который бы не знал, как нынешней весной начальник ГАИ торопливо переходил дорогу, поскользнулся и попал под машину «Скорой помощи», после чего с загипсованной ногой больше двух месяцев отлежал в больнице.
— Поведай о своем невезении, — попросил Славу Антон.
Слава быстро пересказал события вчерашнего вечера. Закончил тем, что найденная в кустах туфля была фирмы «Олимпия», коричневого цвета, с левой ноги. Директор Дома культуры трижды объявляла через микрофон, но хозяйка туфли так и не появилась.
— Она, вероятно, и не появится, — сказал Бирюков. — Правая коричневая туфелька «Олимпия» сегодня найдена у озера. Размер ее совпадает с размером ноги потерпевшей. Ты где туфлю оставил?
— У директрисы Дома культуры, — ответил Слава. — Предупредил, чтобы без моего ведома никому не отдавала.
Антон повернулся к начальнику райотдела:
— Товарищ подполковник, пусть Голубев сейчас же отнесет туфлю в прокуратуру Лимакину.
— Действуй, Голубев, — приказал подполковник, а Бирюков вслед уходящему Славе добавил: — И обязательно побывай на том месте, где тебе глаз подбили. Может, какие-либо следы там разглядишь…
Оперативное совещание шло больше часа. Последним обсуждался вопрос о краже из зареченского магазина. Уточняя показания сторожа о том, что преступники перемахнули на мотоцикле через овраг по рельсу, Бирюков спросил начальника ГАИ:
— Могли они, Гриша, такой трюк проделать?
Обиженный недавней колкостью Голубева, Филиппенко высокомерно усмехнулся:
— Насколько мне известно, в нашем районе мастеров такого класса нет.
— А если бы были?.. — настойчиво повторил Антон.
— Если бы да кабы…
Подполковник Гладышев нахмурил седые брови:
— Конкретнее, Григорий Алексеевич…
Высокомерие с лица Филиппенко исчезло.
— Конкретно, товарищ подполковник, по полотну шириной тринадцать сантиметров, да еще ночью,
