В этом городе церкви не стояли вперемешку с домами, им под застройку был отведен особый участок, куда и приходили нуждающиеся в облегчении души молитвой или божественном наставлении.
Ни то, ни другое меня не интересовало, но я посчитала, что в таком месте может найтись немало интересного, не зря же у нас туристы первым делом мчаться осматривать соборы. А чем я хуже? Без фотоаппарата, правда, и шортов бермуд, каковые мой дедуля упорно называл канарами, но ничего, я все равно буду глазеть добросовестно и широко распахивать рот!
Из истории своей страны я знала, что церкви, я имею в виду христианский период, а не язычество с лесными капищами, где бы народ ни основывал поселение, варганили первый делом, да и самыми красивыми из всех сооружений в городе они оставались очень и очень долго. Не знаю, было ли что-то подобное в Хавале. Наверное, при массовой вере в существование целой кучи богов, выделить финансы на каждый храм для горожан стало бы проблемой, впрочем, поначалу можно было воздвигнуть один дом на земле для нескольких небожителей. Эффективно и экономия на лицо. Однако, мы явились не в молоденький городок, Патер простоял на своем месте уже порядочно, и места поклонения успели, наверное, не раз, если не перестроить, то подремонтировать и расширить. Во всяком случае, я не разочаровалась.
Пусть масштабом Нотр-Дам де Пари тут и не пахло, но и примитивных идолов с размазанной по губам кровищей я тоже не встретила, впрочем, как и белокаменных с золотыми куполами церквей. После деревни, такой похожей на наши или украинско-белорусские поселения, меня слегка занесло с ориентированием на местности, начало казаться, будто и дальше все будет таким же знакомым и домашним, однако, эльфийских табор, пардон, стоянка, быстренько повернул шурупы в моей башке на место. Мир, в котором я очутилась по воле или уж скорей неволе моих похитителей, ну попадись мне только эти бестелесные киднеперы, узнают, почем фунт лиха, был самим собой и ни на что походить не был обязан, развиваясь исключительно по своим законам. Я еще раз убедилась в этом, созерцая архитектуру культовых сооружений. Тут царила такая же свобода стилей и размеров, как и в домах. Храмов было, как мне показалось навскидку, по меньшей мере десяток, и все они были построены из камня. Проще один раз вложиться, чем без конца пожары тушить? Вон Москва, пока деревянной была, раз в шесть лет горела регулярно, как по графику. И куда пожарные смотрели? Наверное, на огонь!
Где-то храмы представляли собой просто грубое нагромождение бесформенных серых глыб, где-то наличествовали плиты четких контуров или кирпичи, встречались статуи и барельефы, в большинстве случаев все раскрашенное в яркие цвета. Пусть не высокое искусство, но броско! Реклама двигатель не только торговли, но и религии. Порадовало меня и то, что божества изображались в антропоморфном облике. Все-таки человек — зверюшка примитивная, ему проще 'сговориться' с кем-то похожим на себя, имеющим две руки, две ноги, голову и все прочие телесные атрибуты. Конечно, в животных есть своеобразная красота, но поклоняться чему-то вроде змеи или паука… бр-р-р! В общем, местные боги выглядели вполне по-людски, и рассматривать их изображения, пусть где-то рвение мастеров весьма уступало таланту и умению, не греческие скульпторы ваяли, мне было весьма любопытно.
Глаза просто разбегались. Народу, пришедшего отдать религиозный долг, хватало, не то чтобы толпа, но вполне прилично. Люди двигались по деловитому споро, я почему-то сразу вспомнила супермаркеты: кто в аптеку, кто за мобильный телефон заплатить или квартиру, кому продуктов прикупить, кто фотографии в проявку решил сдать, а кому просто прошвырнуться захотелось. Словом, пусть все находились в одном месте, но дела имели разные. Граждане Патера из общего русла улицы растекались ручейками по храмам, каждый в свой.
— Ты никому помолиться не хочешь? — уточнила я у Лакса, остановившись перед небольшим храмом, вход в который охраняли две отлитые из какого-то коричневого металла статуи одного толстяка чуть выше человеческого роста. Ну, или двух братьев толстяков, при своей совершенно европейской внешности чем-то неуловимо похожих на Хоттея. Одеты они были одинаково, во что-то вроде схематично изображенного короткого халатика с широким поясом, распахнутого на объемистом животе, а вот лица у мужиков были разные: один — достойно-важный, а второй весело-жуликоватый.
— Талит, — поименовал толстяка вор. — Покровитель торговли, азартных игр, удачи и…, - Лакс ухмыльнулся, — угадала, воровства. Пожалуй, стоит зайти. А ты, если хочешь, можешь сразу на площадь идти, там и встретимся, а если разминемся, Фаль нас сведет.
— Ступай, — благосклонно согласилась я, переложив сонного мотылька на плечо друга.
Мне действительно показалось, что приятелю не нужна сейчас компания. Может, в здешних местах поклонения кумиру дело столь интимное, что посторонние, а тем более свидетели ни к чему?
Пускай Лакс в капище Талита пообщается с богом тет-а-тет, жертвы какие-нибудь принесет. Никакого зверья, петуха там, барашка или даже белой мышки, мы с собой не прихватили, из всей живности один Фаль на плече дрыхнет. Но боги, во всяком случае, их жрецы, из истории религии известно, обыкновенно и до звонкой монеты охотно снисходят. Не знаю уж, на что небожителям финансы, неужто за покупками тайком в мир земной ходят? Ну с этими заморочками пусть кто-нибудь другой разбирается. В конце концов, если в этом мире действительно есть боги, у меня нет никакого резона подозревать незнакомых служителей культа в прикарманивании пожертвований, тем более, что ничуть не жаль, у нас денег в избытке. А вдруг богам и правда наличка до зарезу нужна бывает и в обмен на нее можно себе какие-то милости выторговать, то бишь, вымолить. Тогда получаются товарно-денежные отношения на высшем уровне.
Я оставила Лакса у храма Талита, решив, что найду, чем себя занять, не маленькая. Вот для начала дойду до площади, не там ли самое интересное меня ждет? Ведь каждого в этой жизни, я верила твердо, ждет много интересного, главное оказаться именно там, где оно назначило тебе свидание!
На площади, между прочим, как меня ранее предупредил приятель, располагались не только храмы, но и местный орган судебной власти — Дом Закона. Он из всех имеющихся сооружений более всего походил на жилое здание, правда, с большими дверями и какой-то грязно-желтой расцветки. Ну, название 'желтый дом', в здешних краях вряд ли кому-то могло показаться издевательским, а вот я всласть поухмылялась, прежде чем мое внимание привлекло другое здание из череды обступивших мощеное пространство.
Оно было сложено из серых плит, хорошо подогнанных друг к другу. Но серый этот цвет не казался тусклым или грязным, он скорее сиял, как редкая жемчужина, явленная восхищенным взорам. Преодолев три высокие ступеньки, я вступила под изогнутый аркой свод здания. Серый камень и внутри оказался ничем не отделан и не прикрыт, никаких панелей, статуй, алтарей или иных атрибутов культа я не видела, впрочем, никого живого тут тоже не было. Единственной достопримечательностью места оказалось большое, по местным мерками вовсе громадное, овальное окно. Через него сейчас лился солнечный свет, заставляя посверкивать плиты пола и стен.
Казалось бы, ничего приятного или уютного в этом пустом помещении не было и в помине, однако, я почему-то не чувствовала себя стесненно или неуютно. Меня никто не звал, но, откуда-то я знала и то, что сюда никого не зовут, приходит лишь тот, кто захочет войти. Странный покой и не то чтобы умиротворение, а скорее, чувство единения с миром, какое бывало нежданно накатывает в самый казалось бы неподходящий момент, охватило меня.
Слева послышался какой-то шорох, я повернула голову. В нескольких шагах от меня стоял пожилой мужчина в скромном сером плаще. Длинные совершенно седые волосы красивыми кудрями ниспадали на плечи, глаза под тяжелыми веками смотрели внимательно и остро, крючковатый нос чуток обвис, но еще можно было судить о его изначально идеальной форме. Для абсолютного сходства с моим мысленным представлением о Гэндальфе Сером дядечке не хватало только посоха ну и шляпы что ли.
— Почтенная магева, — человек наклонил голову, приветствуя меня.
— И тебе того же, ты здешний жрец? — уточнила я.
— Нет, — сухие тонкие губы раздвинулись в легком намеке на улыбку. — Здесь никогда не было, нет и не будет жрецов, я лишь смотритель Храма Творца.
— И, похоже, прихожан тоже негусто, — отметила я, озираясь. — Или день не приемный?
— Храм открыт для каждого, — ответил старик.
— Но поскольку просить у Творца, как меня просветили, что-либо бесполезно, то и клиентов нет, — догадалась я. — Зачем же вообще горожане Храм строили?
— Так заведено, — пожал плечами собеседник.
— Наверное, страховка, на тот случай, если Творцу все-таки небезразлично, все, что вытворяют люди, и он может обидеться за неуважение к его персоне и шарахнуть чем-нибудь нахалов… молнией там или мором, — резюмировала я.
