словом и подвигами, старается привлекать к себе пасомых внешними эффектами: своим видом, голосом, манерами, уподобляясь более актеру, чем истинному служителю Христа, и в существе дела ищет не славы Божией и спасения духовных чад, а собственной суетной славы и выгоды. Это о таких пастырях говорил Христос, что они приходят в свое имя, а не во имя Отца, и ищут людской славы, а не славы Отчей (Ин. 5,44). Более тонко это искушение представляется, когда вообще пастырь преимущественным методом своего влияния избирает отыскивание чудес в своей жизни и в жизни окружающих, чтобы ими поражать воображение других. Чудо составляет естественный атрибут христианской религии и всегда сопровождает ее. Таинство причащения, в котором на протяжении двух тысячелетий из одной чаши, одной и той же лжицей и больные и здоровые сподобляются Святого Тела и Крови, является одним из чудес, совершающихся ежедневно на наших глазах. Этого чудесного до полной очевидности явления как будто не хотят у нас замечать. А между тем, чудо совершается ежедневно, во всех концах земли, на глазах всех: здоровые и больные, иногда одержимые страшными болезнями, один за другим, перемежаясь, пьют и едят из одной и той же чаши и не заражаются, не заболевают. Сила веры и Божественной благодати сказывается сильнее всяких человеческих средств. Вспоминаются слова Господа о верующих в Него: «… и если что смертоносное выпьют, не повредит им» (Мф. 16,18). От времени до времени чрез Своих верных служителей Господь являет и другие чудеса. Однако, и в наше время, как во время Христа, людей приводить к Нему нужно не чудесами, которые все же подавляют личность, но не дают еще совершенной, истинной веры, а перерождением душ и сердец обращаемых, что достигается горением духа, пламенной верой и истинной любовью священника, его духовным авторитетом и подвигом жизни. Всякий же свой успех, как и чудо, если бы оно при этом совершалось, пастырь должен приписывать не себе, а Богу, чрез его недостоинство действующему. «Каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых», — говорит апостол Павел (1 Кор. 4, 1). И в другом месте заявлял он: «Не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2,20). И всегда он, подобно другим Апостолам, вменял себя в ничто, приписывая Богу все великое в своих делах и трудах.
Христу Спасителю, чтобы получить обладание миром, предлагалось поклониться диаволу, то есть, вместо воли и закона Божия признать волю диавола и его дьявольские законы жизни[61]. У пастыря, поставившего своей целью властвование, обладание, превозношение, достижение цели сопровождается большей или меньшей изменой Богу и поклонением диаволу. Прямо то и другое выражается, когда пастырь, став на путь стяжания, превозношения и властвования для достижения цели дерзко нарушает Божии законы и ни пред чем не останавливается. Но чаще всего эта измена Богу проявляется в человекоугодничестве, когда, чтобы властвовать над слабыми, пастырь начинает заискивать и пресмыкаться пред сильными и великими мира, когда, по выражению святителя Григория Богослова, пастыри бывают «по отношению к слабым, как львы, а по отношению к сильным, как собаки, всюду сующие свой нос и пресмыкающиеся», или же в попустительстве и приспособляемости, когда, чтобы не лишиться благоволения и «щедрых милостей» своих пасомых, они становятся без меры милостивыми и снисходительными ко всем грехам и даже к преступлениям их[62]. Апостол Павел говорит: «Если бы я… угождал людям, то не был бы рабом Христовым» (Гал. 1,10). При человекоугодничестве пастыря, в какой бы форме оно не выражалось, его служение совершенно извращается. Центр тяжести тогда переносится с Бога на людей; пастырь начинает служить тогда только людям, а вернее — самому себе, так как конечной целью его служения в таком случае является его собственная выгода. Высокое благородное служение тогда омирщается, становится низким, земным, греховным.
ж) Средства борьбы с искушениями
Иисус Христос подготовлялся к искушениям молитвой и постом, а отражал их словами Священного Писания (Мф.4,4; Лк. 4, 8 и др.). В примере Пастыреначальника указываются, таким образом, пастырю средства для отражения подобных искушений. Поскольку эти искушения направлены духом злобы к тому, чтобы душу пастыря отвлечь от небесного мира и привязать её к миру греховному, материальному, то средства эти являются одновременно средствами для дальнейшего нравственного, аскетического воспитания пастыря. Призванный вести других по пути спасительной жизни сам сперва обязан позаботиться о собственном спасении и совершенстве.
Итак, средствами для борьбы с диавольскими искушениями и для личного нравственного совершенствования пастыря служат: молитва и пост, исповедь и чтение Слова Божия.
Молитва и пост. Молитва и пост — строго заповеданные и необходимые для пастыря спасительные средства (Мф. 17,21). Без молитвенного рвения пастырь, что соль осолившаяся, которая от разложения потеряла свою силу и уже не только не может других охранять от подобного разложения, но и сама начинает действовать разрушительно; без молитвы пастырь, что птица без крыльев, что рыба без воды, что огонь без горючего вещества, или, по выражению апостола Иуды, он — облако без воды. Истинные пастыри главное внимание уделяли молитве. Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Господь молился, чтобы научить и нас молиться»[63]. «Молитва — великое оружие, великая защита»[64].
Молитва вводит пастыря в атмосферу небесной жизни, дает содержание и силу его духу. Она соединяет его с членами Торжествующей Небесной Церкви и тем спасает его от одиночества и уныния даже в тех случаях, когда на земле, возможно, все покидают его. И тогда внутренний голос, подобно Елисею, подскажет молящемуся пастырю: «Не бойся, потому что тех, которые с ними, больше, нежели тех, которые с ними. И молился Елисей и говорил: Господи, открой ему глаза, чтобы он увидел. И открыл Господь глаза слуге, и он увидел, и вот, вся гора наполнена конями и колесницами огненными кругом Елисея» (4 Цар. 16–17). Молитва давала силы святителю Григорию Богослову говорить недовольным им за его ревность, прямоту и строгость: «Поставьте над собой другого, который будет угоден народу, а мне отдайте пустыню, сельскую жизнь и Бога!»[65] И Христос Спаситель в прощальной Своей беседе, после молитвы к Небесному Отцу, говорил Своим ученикам: «Вы все рассеетесь каждый в свою сторону и Меня оставите одного, но Я не один, потому что Отец со Мною» (Ин. 16, 32). Наконец, молитвенность пастыря делает его особенно близким и дорогим для паствы. Молитва ведь, душа религии, канал, соединяющий два мира — земной и небесный. Владеющий даром молитвы пастырь — не только раздаятель благодатных даров, которыми он наделен при хиротонии, но и естественный посредник между горним и дольним мирами, способный низводить на верующих сугубую благодать Божию.
Пастырь обязывается к двум видам молитвы: общественной и частной. Совершение общественного богослужения — служебный долг пастыря, дающий ему возможность вводить своих пасомых в атмосферу религиозной жизни, низводить на них благодать Божию, как бы реально соединять их с небом. Небрежность пастыря в исполнении этого долга — тяжкий грех. Но и частная ежедневная молитва является обязательной для каждого пастыря. Это согласно утверждают все пасторалисты. Совершающий ее с должным вниманием, настроенностью и серьезностью пастырь ежедневно исполняется нового рвения и воодушевления к исполнению своего служения, все более и более вводится в дух своей должности. Молитва не позволяет ему коснеть во грехах, приносит ему истинное утешение, наполняет его сердце радостью и душу миром. Учители благочестия различают три вида молитвы: молитву воли, молитву ума и молитву сердца (чувства). Верующий сначала молится только потому, что он признает важность и обязательность молитвы. У него нет пока ни пламенного молитвенного настроения, ни необходимых религиозных представлений, но он молится. Это — волевая молитва. По мере упражнения он начинает вдумываться в смысл молитв, проникаться их мыслями, приобретает способность сосредоточивать все свое внимание на предметах молитвы. Это уже молитва ума. Наконец, он достигает высшей ступени молитвы, когда, молясь, начинает переживать содержание молитвы; когда, например, молитва о прощении грехов вызывает у него покаянные слезы, славословие Господа — восторг и радость и т. п.
Псалмопевец говорит, что он постом изнурял душу свою (Пс. 34, 13). Для чего? Чтобы стать победителем греха. Спаситель постился (Мф. 4, 2), святые Апостолы, святые подвижники. А пастырь? И он должен поститься. Пост телесный и духовный. Пост в пище, питии, словах, удовольствиях, воздержание в брачной жизни и во всем, что может очернить пастырскую душу и лишить ее благодати Божией. Митрополит
